Яра оглянулась на ходу. Смородинный ручей нес свои темные воды уже за спиной у нее, лес на том берегу стоял глухим тыном, замкнув пути назад. Мудрое Невидье больше ничего не могло ей подсказать.
* * *
Чудный это был Перунов день. Все шло как положено: Благожит зарезал бычка, возложил голову, шкуру и требуху в огонь у подножия идолов, его княгиня помазала жертвенной кровью лбы всех хотимиричей – для сбережения и здоровья. Мясо варили и жарили, мужи тем временем уже поднимали рога и чаши во славу богов. Обе обчины были набиты так, что женщинам с кринками и блюдами едва удавалось протиснуться: за столами сидело с десяток самых знатных гостей из Киева, Плеснеска и Луческа, а к тому же съехались старейшины нескольких окрестных волостей, прослышавших, что здесь нынче происходит. Знатные отроки состязаются с Навью за право взять в жены Благожитову дочь!
Первые двое отроков вернулись еще к полудню: Зорник, Родимов сын, и младший из Путиславичей. Зорник явился без шапки; посмеиваясь и отводя глаза, сознался, что не смог одолеть стража на мостике. Однако вид у парня был не столько огорченный, сколько довольный, лишь отчасти пристыженный. По бегающему взгляду и подавленному смеху было ясно: ему было бы что рассказать, кабы не запрет разглашать священные тайны.
Младшего Путиславича Зорник привел под руку – тот был бледен и с трудом держался на ногах. Оказалось, его укусила змея, живущая под Перуновым камнем, и все утро он отлеживался, ожидая, пока ослабнет головная боль и тошнота. Охающие родственницы увели его в Хотимирль, чтобы уложить, сделать примочки и поить отварами, выгоняя яд из тела. Жизни его опасность не грозила, но Путислав помрачнел. Этот укус был дурным знаком. Оставалось надеяться, что старшему его сыну повезет больше.
Когда уже начали подавать обжаренное жертвенное мясо, прибежал отрок из числа стороживших снаружи у ворот.
– Милокрас идет! Невесту ведет!
По скамьям прошла волна движения, многие вскочили. Все загудели, закричали, стали вертеть головами. Возликовали Милокрасовы родичи из Луческа. Те из пирующих, кто был помоложе и сидел поближе к дверям, кинулись наружу – поскорее увидеть победителя своими глазами. Родичи остальных женихов переменились в лице. Если Милокрас раздобыл невесту, значит, им уже надеяться не на что?
Милокрасов вуй поспешил ему навстречу. Вскоре ввел в обчину – люди теснились как могли, чтобы дать дорогу добычливому удальцу. Рослый, худой, Милокрас выглядел смущенным, но все же довольным. За руку он вел деву, одетую во все белое – тоже высокую и худощавую, с острыми скулами и многозначительно сжатым маленьким ртом. Но и напускная важность не мешала видеть, что вся она лучится довольством.