Никакой преграды не было, ничто не мешало им разделять на двоих трепет познания друг друга. Муж, чье имя она впервые сегодня услышала, казался давно знакомым. Вопреки своей воле, Яра еще в лесу чувствовала, как в душу проникает доверие к его голосу, глазам, рукам с ободранными в драке костяшками. Но ее эти руки не обидят. Теперь они – ее защита на весь век. Яра трепетала, но не боялась, готовая пойти навстречу теплу и силе его тела. Те землянично-солнечные поцелуи, накопленные за три девичьи весны, ожили и расцвели на губах. Зазвенели, будто ключи золотые, что откроют в мудрой деве могучую силу жены и матери.
Его руки мягко, но уверенно скользнули по ее бедрам вверх, приподнимая подол свадебной сорочки. Яра глубоко вдохнула, будто перед прыжком через огонь. Еще немного – и она войдет в круг молодушек, а потом и матерей. Ее юность в лесу канет в былое и покажется сном, выучка закончится, и в новое, уже близкое утро она выйдет другой – готовой не принимать, а отдавать земному миру свою силу и мудрость.
* * *
В пору предзимья светает поздно, но княгиня Эльга вставала еще в темноте. Хватало дел по дому и двору, а еще по предстоящему отъезду. Ждали, когда застынет Днепр, чтобы ехать с дружиной на север, в Хольмгард.
Но однажды к ней постучали даже ранее обычного срока.
– Свенельдич пришел, – сообщила Совка, ходившая к двери.
– Свенельдич? – Эльга в удивлении села на постели. Сперва испугалась – не принес ли столь ранний гость дурной вести? – но потом вспомнила кое-что и живо отбросила кунье одеяло: – Зови!
Закрутив нерасчесанные косы под повой, Эльга надела белое платье тонкой шерсти, повязала пояс и вышла. Мистина ждал, сидя на краю скамьи у двери. На его плаще мерцали, будто мелкие перлы, твердые снежные крупинки.
При виде Эльги он встал ей навстречу.
– Ну что? – она с нетерпением взглянула ему в лицо снизу вверх.
Вместо ответа он взял ее руку, поднес к губам и стал целовать. Она молча ждала, надеясь, что это доброе предвестье.
– Мальчик, – произнес Мистина, наконец прервав это занятие. – Ута передала, здоровый, крепкий и горластый. Вот только сейчас прислала. Я сразу к тебе.
– Здоровья чаду, чести роду! – Эльга с облегчением улыбнулась и поцеловала его. – Лют небось от гордости себя не помнит?
– А то же!
– Придумали, как наречете?
– Он говорит, придумал, но пока таит.
– Я сейчас оденусь и поеду к ним. Потом к вам заверну – надо его повидать.
– Я ему скажу, чтобы он тебя дождался. Мне нужно в Витичев съездить, я и так из-за молодки задержался. Хотел сам тебе сказать.
Эльга вопросительно взглянула ему в лицо. Ясен день, это прекрасная новость – что первенец Люта от древлянки Перемилы родился благополучно и оказался мальчиком, что Свенельдов род прирос на еще одного будущего мужчину, но…