– Феноменально, – прошептал тогда Дима. – В свете лунных огней. Затонувший остров. Так просто! А главное, даже не зная про твой луноход, всё равно можно догадаться… Интересно, какой состав чернил использовал Сергей Владимирович?
У Димы, как всегда, были свои вопросы.
Максим не спешил ликовать. Пока ничего вразумительного они не добились. Сплошная паутина каких-то чёрточек и непонятные абрисы, похожие на человеческие фигуры. Да и нарисованная от руки карта не исчезла – мешала в них разобраться.
– Может, чернила выдохлись? – предположил Дима.
Аня первая догадалась перевернуть карту другой стороной. Скрытое послание было нанесено сзади. Максим следил, как Аня достаёт из раковины листок, как бережно укладывает его на крышку унитаза.
– Что это? – недоверчиво спросил Дима.
– Скоро узнаем.
Аня выбежала из ванной, чтобы сфотографировать проявившиеся рисунки – подозревала, что они со временем побледнеют или вовсе исчезнут.
Из проявившихся тёмно-коричневых линий получились четыре отчётливых изображения. Словно лубочные иллюстрации для книги, посвящённой жизни индейцев. Если отец и вложил в них особый смысл, с ходу понять его не удалось.
На первой картинке была обычная пастораль. Три индейца, то ли мужчины, то ли женщины, облачённые в некое подобие туники, взрыхляли землю деревянным штыком с примотанным к нему заступом. Выкапывали какие-то клубни. Засыпа́ли их в большие мешки, а мешки забрасывали на телегу с массивными колёсами. На заднем плане – нелепое шипастое солнце, пара птиц и силуэты гор.
На второй картинке женщина с распущенными волосами и ровными окружиями обнажённой груди кормила младенца, больше похожего на уменьшенного в размерах взрослого человека; держала его в руках и выглядела заботливо-блаженной. Женщину обступали мужеподобные служанки, а сама она сидела на ковре посреди пустой, покрытой плитками площадки. На заднем плане были неизменные горы, но уже без солнца.
На третьей картинке разыгрывалась очередная пасторальная сцена. Одинокий крестьянин ухаживал за какими-то растениями, чьи листья облепили дикие птицы – кажется, попугаи. Среди толстых стеблей угадывался силуэт собаки, а фон полностью загородило каменное здание с клинчатым сводом.
Четвёртая картинка была, пожалуй, самой странной и заинтересовала Максима больше всего. На ней двое наряженных в традиционные одежды индейцев несли простенькие деревянные носилки с изогнутыми ручками. На самих носилках, скрестив ноги и сложив на груди руки, сидел третий индеец. Весь закутанный в ткани, а главное, украшенный рогатой маской Ямараджи. Вместо фона по небу были протянуты жгуты облаков, с них обильно сыпало крупными снежинками.