— Нет, я прямо не верю, что правительство Москвы могло вас облапошить, — названивала по телефону Маргарита. — Оно до того трогательно заботится о ветеранах. Мы только и бегаем с Фимой за подарками. Как раз к Новому году в мэрии трубили сбор ветеранов. Мне дали пакеты с провизией на меня и на Фиму. Спускаясь по лестнице, я обогнала двух старичков. Оборачиваюсь, Царица Небесная! — они лежат оба, причем так переплелись, сумки с подарками от Лужкова валяются, один в очках, другой — без очков. Я удивилась: бутылки водки свои они еще не могли выпить чисто физически. Оба аккуратненькие, в галстучках, с орденами. Тихо лежат и поглядывают по сторонам. Я кинулась к ним со всех ног…
На этот раз в мэрию Рита ходила одна, поскольку в начале января Серафима положили в больницу. Последнее время у него прихватывало сердце. Потом он расстроился, что кассирша в магазине, когда он забыл взять подсолнечное масло, крикнула ему:
— Дедушка!
— А я иду себе, — горестно повествует Фима, — даже внимания не обращаю. Меня ведь так никогда никто не звал…
Она кричит:
— Дедушка! Возьмите свое растительное масло!!!
— А если бы я был с девушкой??? — и Серафим воздевает руки к небу.
Мальчик выдал ему в больницу мобильный телефон, и мы велели Фиме время от времени оттуда подавать признаки жизни. Вот он звонит Рите, докладывает, что он ел, как спал.
— И вдруг, — рассказывает Рита, — быстро и деловито попрощался со мной, а с кем-то поздоровался медовым голосом, каким он обычно поздравляет женщин с Восьмым марта.
Фима не знает, как отключать телефон, а Рита затаилась, не положила трубку.
— И тут, — говорит Рита, — послышалось шумное дыхание Фимы, как будто он кого-то… Я страшно разволновалась, вся превратилась в слух, ловлю каждый звук. Вдруг — незнакомый женский голос: «Дышите глубже, дышите, не дышите… Давление мальчишеское!..»
— Так я узнала, какое у Серафима давление! — строго закончила Маргарита свой рассказ.
К Новому году мы забрали Фиму из больницы. Погода ужасная, днем дождь, ночью обещали мороз, гололед. Все переживали, как Рита с Фимой до нас доберутся. Хотели сами пойти к ним праздновать, но они категорически отказались.
— В крайнем случае, — надменно сказала Рита, — мы сможем доползти на четвереньках.
Кеша:
— …Ну, это обратно. А — туда?
Не нарушая традицию, мы собрались у нас дома. Главное, у меня привычка — к праздникам впрок заготавливать сувениры. Мальчик мне когда еще говорил:
— Ты, я вижу, заранее тащишь из магазина канцелярские товары и унитазные щетки в красивой упаковке, срывая ценники?.. А я вот чего боюсь: меня Тася раскрутит на дорогостоящие для вас подарки, а вы мне надарите разной ерунды. Я ей говорю: «Пойми, у нас не принято вручать ценные дары. Все обходятся каким-нибудь туалетным „Утенком“ или стиральным порошком…» А она на меня смотрит и не верит!.. Вот ты, Кеша, — встревоженно говорит мальчик, — что собираешься мне подарить?