47
Они сидели в будке за длинным, грубо сколоченным столом, на край которого были сдвинуты черные костяшки домино. В углу — железная печка, бачок с водой, рукомойник. По стенам на гвоздях висят фуфайки, меж которыми ютятся авоськи и сумки с обедом. Возле маленького окошка пришпилены к дощатой стене какие-то графики, инструкции.
Пока Зуб рассказывал, бригадир неотрывно смотрел в одну точку на крышке стола, и непонятно было, слушает он или думает о чем-то своем. Подвижный, шебутной на лесах, тут он сделался молчаливым, словно бы отдыхал от хлопот.
— С кладкой у тебя как? — спросил он, не поднимая головы.
— Вроде, получалось.
— Да, без документов трудно будет, — помолчав, сказал бригадир. — Прораб тут нам не помощник, надо в управление идти. Одного мы бы еще взяли… Ты вот что скажи. Зайцем еще можно ехать, хоть сам я и не пробовал. А как без денег жил?
— Так, — неопределенно сказал Зуб. — Жил да и все.
— Представляю… Мужики идут, — кивнул он на окошко. — Значит, таким макаром сделаем. В четыре мне надо в управление. Пойдем вместе. Думаю, что уломаю. А до четырех ты поработай со всеми. На кладку поставлю. Если, конечно, хочешь.
— Хочу.
— Ну вот и покажешь, какой ты есть зодчий. Стали заходить строители — мужчины, женщины.
Каждый входящий внимательно смотрел на Зуба. С расспросами, однако, к нему не приставали. Народ, видать, вежливый — надо, мол, так и сам расскажет. Заходили, мыли руки, снимали с гвоздей авоськи и усаживались за стол. По правую сторону — мужчины, по левую — женщины. Зуб хотел освободить место, но бригадир удержал его за плечо: уместимся, дескать.
— Федотыч, как там Волков?
— Светляков ловит.
— Вот и пусть ловит, срамник.
— Старается вроде.
— А то кто ж за него будет стараться?
Федотыч, которому до пенсии, может, всего год или два осталось, был человеком вполне бодрым, но на вид сердитым. Брови имел он кустистые, как усы, и они у него то сдвигались, то разбегались в стороны, смотря по тому, что он говорил.
— Доминошники уже наперегонки, сейчас сваи забивать начнут, — сказал он, и брови его сердито сдвинулись — не одобряет, значит.
Одна женщина — кругленькая, румяная, сразу видно, веселушка — не вытерпела все же:
— К нам, да? — спросила она бригадира, имея в виду сидящего рядом фэзэушника.
— К нам, Рая, к нам, — Бригадир откашлялся, придал голосу солидность и, обращаясь ко всем, начал, как на собрании: — Товарищи, тут надо один вопрос утрясти. Изложу. Вот этот товарищ, Зубарев Юрий… Как по отцу?.. Иванович. Так он желает к нам в бригаду. Но у него на данный момент нету документов. Скажу почему. — Он повернулся к Зубу. — Извини, Юрий Иванович, но у меня от бригады секретов нет. И у тебя не должно быть…