Вы должны следовать указаниям режиссера и воплощать в жизнь его задумку. Ваша работа — найти фундамент, нащупать пульс и оживить его идеи, независимо от того, согласны вы с ними или нет. Вы должны быть достаточно гибкими, чтобы следовать его указаниям.
Многие современные актеры не знают, что Станиславский лично демонстрировал действия и был точен в текстовых прогонах, когда выступал в роли режиссера. Актер же должен естественно воспроизводить задуманное. Как-то я играла в спектакле по пьесе Джорджа Эббота. Друзья были уверены, что наши диаметрально противоположные подходы превратят работу в хаос. Первую неделю репетиций Джордж объяснял мне каждое слово роли, а когда мы перешли к репетициям на сцене, показывал каждое движение. Это угнетало, я чувствовала себя как в тисках. Я не спорила, потому что не верю в анархию, но однажды в момент полной растерянности в точности изобразила его. Он тут же остановил меня со словами: «Не надо копировать меня! Ты что, не понимаешь, что я имею в виду, когда показываю тебе, что делать?» И как только я поняла, что он лишь задавал мне направление, все пошло как по маслу, и мы прекрасно работали вместе.
Многие режиссеры любят поговорить о пьесе, о героях и их задачах. Всегда внимательно слушайте, но не позволяйте услышанному ограничивать вас. Наоборот, это должно освобождать и вести к естественным действиям.
Вот удивительная история о великом немецком режиссере Максе Рейнхардте. Однажды актер все говорил и говорил о том, как бы хотел сыграть сцену. Тогда Рейнхардт перебил его и попросил: «Не надо рассказывать мне. Просто покажи!»
Много-много раз мне тоже приходилось слышать, как актеры спорят с тем, что просит их сделать режиссер. Но потом, когда наконец режиссер любезно интересуется, что бы сделали они, воцаряется молчание, все начинают запинаться и мычать. Так что слушайте! Работайте, не щадя сил! Находите обоснования! Делайте все максимально реальным для себя! Служите драматургу, режиссеру, своим партнерам по сцене и, конечно, зрителю!
Позвольте мне закончить эту часть историей, которая кажется мне одновременно и забавной, и очень подходящей. Борис Аронсон, знаменитый сценограф, как-то сказал со своим мягким русским акцентом: «Не понимаю я Бродвея. Режиссер говорит, что будет ставить пьесу по-своему, и мне нужно сделать декорации по-своему. Актеры говорят, что будут читать текст по-своему. Если они все так не согласны с тем, что есть, зачем вообще взялись за это?»