Сухим ударом рукоятки своего перочинного ножа'он сделал отверстие, достаточное для того, чтобы через него просунулась рука: куски стекла остались приклеенными к платку. Он подождал несколько секунд, потом поднял оконную раму и шагнул внутрь.
Закрыв за собой окно, он был поражен странному тяжелому запаху — сладковатому, мускусному. Он попал на кухню, но этот запах не походил на кухонные ароматы. У двери в коридор, отделяющей кухню от гостиной, он понял, что это за запах,— наркотики! Вся квартира пропиталась этой вонью, как курильня в Гарлеме. Дон знал этот запах: он часто исходил от магазинных воровок. Половина профессиональных воров была отравлена наркотиками, и даже очень ограниченные в средствах девицы пользовались вульгарной марихуаной.
Дон не очень-то был уверен в этом Паркере, и то, что он видел в свете своего фонарика, ни о чем определенном не говорило. Малый, вне всякого сомнения, был франтом: бесчисленные одежды, твид от Гарриса и Левиса. Этикетки были сорваны, так что нельзя было узнать имени портного. По длине брюк Дон решил, что тот был ростом в метр восемьдесят. Пиджаки не нуждались в подкладных плечах, чтобы их владелец казался широкоплечим.
У типа водились деньги и был вкус. Обстановка и декор квартиры свидетельствовали о его тонком чувстве цвета и ансамбля. Спальня была оборудована в стиле Георга III — серое, розовое и серебристое. Комод относился к той же эпохе, а зеркала могли быть прямо из Метрополитен музея.
«Прекрасная обстановка для курильни»,— думал Дон, обшаривая ящики в поисках чего-либо, что могло бы. помочь ему в идентификации Паркера. Затканная драпировка сильно благоухала, видимо, на этом диване часто валялись.
За исключением вкуса, который проявлялся в мебелировке, ничто не позволяло идентифицировать человека, который делил постель с Эстелл Брюгер. Никаких бумаг, ни кредитных карточек, ни писем, ни конвертов. Даже ни одного имени на титульных листах нескольких романов.
Вероятно, парень не жил здесь постоянно,— это была лишь его холостяцкая квартира. Но он должен был, безусловно, забыть что-нибудь—имя, инициалы, хотя бы на кожаной ленте в подкладке шляпы.
Эта мысль напомнила Дону о том, что ни одной шляпы он еще не видел.
Он вернулся к шкафу в прихожей, чтобы пошарить на полках среди головных уборов, когда услышал, как поворачивается ключ во входной двери. Долго не раздумывая, он закрылся в шкафу и замер в темноте среди запахов одежды.
Он прислушивался. Повернулся выключатель. Полиция? Нет... их, было бы двое, а тут никто ничего не говорит. В течение долгой минуты он вообще ничего, не слышал. Вошедший, безусловно, находился еще в прихожей, где толстый розовый ковер заглушал шаги.