Пэт сделал мне знак вылезать, и мы выбрались из-под стола и быстро вышли из комнаты, прошли по коридору и зашли в пустой кабинет Фаллона.
— Нас подслушают, — сказал Харрис.
— Вы хотите сказать, что эта штуковина?.. — прошептал я.
— Радиопередатчик. — Он вынул из ушей стетоскоп с видом доктора, вынужденного сообщить печальное известие. — Это устройство для обнаружения микрофонов. Я прощупываю с его помощью, все частоты, и если рядом спрятан передатчик или микрофон, в наушниках раздается сигнал. Чтобы найти «жучок», остается лишь следить за стрелкой индикатора.
— Не лучше ли было помолчать об этом? — нервно озираясь по сторонам, заметил я. — Здесь ведь тоже...
— В этой комнате все чисто, — оборвал меня он. — Я проверял...
— Боже праведный! — воскликнул я. — Но как вам пришло в голову, что здесь могут быть такие штуки?
— Недоверчивый склад ума и знание человеческой натуры! — ухмыльнулся он. — Я просто поставил себя на место Джека Гатта. Как еще узнать, что происходит в этом доме? В моем деле такое случается на каждом шагу. — Он потер подбородок. — Вы обсуждали что-либо важное в той комнате?
— А вам известно, что мы пытаемся вообще сделать? — спросил в свою очередь я.
— Да, Фаллон ввел меня в курс дела. Мы еще долго с ним вчера беседовали. — Глаза его загорелись. — Какая необыкновенная история — если только она не выдуманная!
— Мы все стояли вокруг этого стола, когда разговаривали о подносах, — сказал я. — Именно тогда я и сообщил остальным, что это не подносы, а зеркала.
— Это скверно, — озабоченно сказал Харрис.
— Но потом мы прошли в кинозал, — сказал я. — И там я продемонстрировал, что происходит, если направить на эти зеркала луч света и присмотреться к отражению на экране. Обо всем остальном мы говорили уже в том зале.
— Покажите мне это помещение, — сказал Харрис. — Я провел его в лекционный зал, и он тщательнейшим образом обследовал его, однако микрофонов не обнаружил.
— Значит, Гатту известно лишь то, что подносы являются на самом деле зеркалами, и ничего более, — сказал он. — Замечательно.
Мы вернулись в кабинет, где нашли Фаллона и Холстеда. Фаллон распечатывал большой конверт, но замер, едва услышал сообщение Харриса, и словно бы проглотил язык.
— Каков мерзавец! — наконец воскликнул он. — Немедленно выдерните эту штуковину оттуда! Нет, какое коварство! С корнем его!
— Нет, черт подери! — возразил Харрис. — Пусть микрофон остается на месте. Мы воспользуемся им в своих интересах. — Он улыбнулся. — Кому-либо из вас, джентльмены, доводилось участвовать в радиоспектаклях? Мы подыграем Гатту, главное — не обсуждать в той комнате ничего важного.