— И даже лучше, чем тогда, готов держать пари,— улыбаясь, сказал Иден.— Знаете ли, мистер Мадден, старое поверье среди ювелиров гласит, что к красоте жемчуга добавляется красота той особы, которая его носила.
— Чепуха,— грубо сказал Мадден.— О, простите, я не сомневаюсь в красоте леди, но не верю в поверья. Я всего лишь деловой человек и беру эти бусы за цену, которую вам назвал.
Иден покачал головой.
— Ожерелье стоит триста тысяч, как я уже говорил.
— Это не для меня. Двести двадцать тысяч. Двадцать сейчас, остальные в течение месяца после получения ожерелья. Соглашайтесь, или я ухожу.
Он встал и посмотрел на ювелира. Иден хорошо знал правила сделок, но забыл обо всем, глядя на этого человека. Он беспомощно повернулся к своей подруге.
— Хорошо, Алек,— сказала Салли Джордан,— я согласна.
— Очень хорошо,— заключил Иден.— Могу поздравить вас с выгодной сделкой, мистер Мадден.
— Я всегда совершаю только выгодные сделки,— ответил Мадден.— Или вообще не покупаю.
Он достал чековую книжку.
— Двадцать тысяч вы получите сейчас.
Впервые тонким голосом заговорил секретарь.
— Вы сказали, что жемчуг будет здесь через шесть дней?
— Да, через шесть или около этого,— ответила Салли Джордан.
— Ага,— в голосе секретаря прозвучала недовольная нота,— и его привезет...
— И его доставит частный посыльный,— резко сказал Иден. Вмешательство Мартина Торна задело его. Бледное лицо секретаря, бледно-зеленые глаза и белые руки произвели на Идена неприятное впечатление.— Частный посыльный,— повторил он.
— Понятно,— сказал Торн.
Мадден подписал чек и положил его на стол перед ювелиром.
— Я думаю, шеф, это не страшно. Если мисс Эвелина вернется к зиме в Пасадену, она сможет там носить ожерелье. Поскольку шесть дней...
— Кто купил ожерелье? Вы или я? — прервал секретаря Мадден.— Я не могу позволить возить его взад и вперед по всей стране. В наше время, когда каждый человек — мошенник, это очень рискованно.
— Но, папа,— возразила девушка,— он прав, и я зимой хочу носить его...
Она замолчала, так как лицо Маддена побагровело и он вскинул голову. Репортеры называли это странной привычкой.
— Ожерелье доставьте мне в Нью-Йорк,— сказал он Идену, не обращая внимания на дочь и секретаря.— Я буду некоторое время на Юге. У меня ранчо в шестидесяти километрах от Эльдорадо. А как только вернусь в Нью-Йорк, дам телеграмму, и вы сможете выслать мне ожерелье. Примерно в течение месяца получите мой чек.
— Я полностью согласен с вами,— ответил Иден.— Если вы немного подождете, я принесу бланк договора. Дело есть дело.
— Конечно,— кивнул Мадден.