В этот момент в стороне послышался треск веток, а через секунду появился малыш Ка. Он что-то нёс в руках, и от этого чего-то смердело за десяток метров.
— Только не говори мне, что хочешь… А! Больно!
Парнишка, не дожидаясь конца вопроса, присел рядом и, не раздумывая, прилепил то, что нёс, к моей ране. Боль прошила бок, словно приложили раскалённую арматуру. В какой-то момент я даже почувствовал запах палёного мяса.
А потом всё прошло. Боль исчезла, будто её и не было, даже мелких спазмов не осталось. Правда вонь от этого «чуда-средства» никуда не делась, и меня начало слегка подташнивать.
— Ты, блин, хоть предупреждай, когда так делаешь, — огрызнулся я, но Ка и ухом не повёл, он просто встал и снова скрылся в зарослях.
— Лежи, не двигайся, — Лесла положила ладонь мне на грудь. — И не ругайся на него, он ведь просто хочет помочь.
— Знаю, просто неожиданно, — ответил на улыбку девушки.
Внезапно та наклонилась ближе, наши губы оказались в паре миллиметров друг от друга. В этот момент всё вокруг затихло, казалось, что и насекомые перестали стрекотать. Я слышал, как бьётся кровь по моим венам, эхом отдаваясь в голове. Дыхание участилось.
И первым не выдержал я. Приподнявшись на локтях, проигнорировав новый приступ боли, прильнул к пылким губам девушки. Их вкус оказался терпким и мятным, чего явно не ожидал. Руки так и тянулись к её телу, желая обнять Леслу, притянуть к себе и…
Хруст веток и тихий кашель возвестил о возвращении моего лекаря.
Утро застало нас в дороге. Мы выбрались из леса и направились к городским воротам, смешавшись с толпой продавцов, ведущих свои нагруженные телеги.
— С сегодняшнего дня начинается «Продажная неделя», — говорила мне Лесла. — В городе будет полно торговцев со всех концов провинции.
Мы протиснулись в середину толпы. Не знаю каким образом, но Лесла всё-таки смогла заштопать свою порванную одежду, благодаря чему мы избавились от лишнего внимания. Хотя вид её прелестей до сих пор не покидал мою голову.
— Эй, смотри куда прёшь! — резкий крик справа заставил меня встрепенуться.
Посмотрев на кричащего, в испуге отпрыгнул. На меня смотрели два больших рыбьих глаза, находящиеся на такой же рыбьей морде. Передо мной верхом на верблюде ехала огромный окунь в красном халате. И своё недовольство он выказал торчащим гребнем.
— Чего вылупился? — снова огрызнулся он. — Используй глаза по назначению, иначе я их сожру!
Вынужден признать, эта угроза произвела должное впечатление, и я уставился вперёд, замедлив шаг, надеясь, что нахальная рожа уберётся прочь. Именно это и произошло.