Я почувствовал низкий гул в ушах, в глазах на миг потемнело.
Противостояние началось.
В общих чертах я представлял, как все это должно происходить, но никогда не видел воочию.
Двое встретившихся посреди поля лидеров группировок, сейчас сошлись в жестоком ментальном поединке. А люди, стоящие за их спинами, погруженные в оцепенение, мало что понимающие и видящие, служили им своеобразным подспорьем, немой группой поддержки, эмоциональными донорами, подпиткой.
Лидеры качали из них жизненную силу, всю ее вкладывая в незримый пресс, который должен был сломить, опрокинуть одного из соперников.
Так «минусы» по давным-давно устоявшейся традиции решали свои территориальные притязания.
В этом даже было что-то романтическое.
Это были даже не ковбои посреди унылой техасской улочки, по которой скачут шары перекати-поля. Нет, скорее дуэль аристократов. Сброшенные с плеч шинели, вонзенные в землю сабли, секундант резким голосом отсчитывает шаги.
Если конечно не принимать во внимание две группы людей, случайных прохожих, обывателей, загипнотизированных, лишенных воли, не помнящих себя. Завтра утром они и не вспомнят о ночном приключении. Может отложится что-то, глубоко-глубоко, на изнанке сознания. Да мало ли что не пригрезится пасмурной осенней ночью. Наверное, решат они, это был просто сон. Если выдержит сердце…
Двое начали давить друг на друга. Глаза в глаза, кто кого пересилит.
И я услышал шепот множества голосов «Верю, верю, верю».
Не отдавая себе отчета в действиях, спящие люди вливали в дуэлянтов свою уверенность, свою ярость, гнев. Все те сильные эмоции, которые служат отличным топливом для драки, борьбы, для войны, противоборства.
Я и сам начинал попадать под гипноз этого мерно постукивающего в висках метронома. Качающийся маятник ментального поединка. Ритм подчинял волю, ритм усыплял разум.
Жирная чернильная клякса расползалась, подпитываемая извне. Тянула антрацитовые щупальца вперед.
Но против нее вздымалась вязкая серая хмарь, поглощала, втягивала в себя.
Я, как завороженный, следил за развернувшимся на поле действом.
И сперва даже не заметил легкого движения, нарушившего четкую композицию мысленной схватки.
От той группы, во главе которой находился серый плащ, вдруг отделилась девчонка. Тонконогая, совсем еще подросток, в дутой куртке ярко-желтого, цыплячьего цвета, выделявшегося даже в ночной темени.
Покачиваясь из стороны в сторону, прямая, как марширующий гренадер, она пошла в сторону моего укрытия. Глаза ее смотрели в одну точку.
Девчонка остановилась возле разбитой асфальтовой полосы, в нескольких метрах от здания, на крыше которого я лежал.