— Меня к тебе шеф прислал, — сказал он. — Для усиления.
Я кивнул. Все было понятно.
— Пошли что ли в номер, — промямлил я. — Чего мы тут-то, как эти…
Фролов развел руками. Мол, веди.
Когда-то мы были друзьями. Очень близкими друзьями. До тех пор, пока я не сорвался. С того проклятого дня мы не пересекались. Я не знал, о чем с ним говорить теперь, как себя вести, чего ждать от него. Но если старик прислал его сюда — значит так надо.
— Ой, чуть не забыл! — всплеснул руками Фролов, останавливаясь. — у меня чего есть…
Он вернулся к фикусу и извлек из-под кресла увесистый пакет. В нем что-то отчетливо звякнуло.
* * *
Фролов отставил пластиковый стаканчик. Нахмурился, подпер щеки кулаками, уставившись в распахнутое окно.
И хрипло затянул:
— Светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома-а-а…
Покачав головой, я принялся разливать по очередному кругу.
— …Снова между нами гора-ада-а-а…
Я протянул Фролову его стаканчик.
— Вот все-таки классный ты мужик, Леха! — оборвал он сам себя, не допев. — Вот сколько я тебя знаю — вот какой ты.
Он показал большой палец.
— Че-ло-век! — заголосил он, страшно вращая глазами.
— Это звучит гордо! — проорал я в ответ, подаваясь вперед.
Мы столкнулись лбами над журнальным столиком, заваленным распакованными нарезками и заставленным бутылками. Произошла заминка.
Фролов выпил, с шумом занюхал рукавом пальто, прослезился и доверительно сказал:
— Повел ты себя конечно, как говн…
— Но-но! — я предостерегающе помотал пальцем у него перед носом. — Поп-прошу!
— Виноват! — Фролов поднял ладони вверх. — Виноват, из-зиняюсь! А наливай! — он махнул обеими руками, и покачнулся.
— А и налью! — дерзко парировал я.
Мы выпили еще.
Фролов бессмысленно похлопал глазами.
— А давай еще эту, ща! — заголосил он, рубя воздух ладонью — На-на-на-а-а…
Я не успел понять, какую песню он собрался петь.
На лице Фролова появилась скука, он махнул рукой. Плавно уткнулся носом в сложенные на столе ручищи и мерно засопел.
Срубило парня, бывает.
Меня слегка мутило. Зато окружающий мир теперь приятно вращался вокруг меня. Чувствовать себя центром мира — это всегда приятно.
Я стал отрешенно смотреть в балконную дверь, по стеклу которой барабанили редкие капли.
Как забавно, подумал я с пьяной многозначительностью, здесь, как и в автобусе, на котором я сюда приехал, тоже окна пыльные. Пыльные изнутри.
И дело даже не в том, что гостиница паршивая, и так сказать, рум-сервис даже окно протереть не может. Наверное, дело в том, что через эти окна открывается такой вид, на который никому не хочется смотреть.