– И как же ты вышел из положения?
– Как? Мне пришлось обратиться к родственникам. К Френкелям. Я уже об этом говорил. Нет? Дядя Соломон написал в Москву, своему брату Нафтали, тот согласился помочь.
– А пока ты не работал, на что вы с мамой жили?
– Ну, после войны у меня были на сберкнижке деньги. Во время войны зарплату начисляли, но не платили.
– Почему?
– А зачем? Куда ты с деньгами пойдешь? Карточная система была. Все по карточкам. Почти ничего не продавалось… Так вот. За годы, шё я служил, на книжке скопилась приличная сумма. Вот на эти деньги мы и жили.
– Родственники помощь не предлагали?
– Родственники…? А сколько их осталось? Правда, Френкели предлагали. Они были состоятельными людьми. Но мы с мамой отказались. Точнее, мама была категорически против. Гордая… Лучше сухари, сказала, но свои. И как жизнь потом показала, она оказалась права.
– Тебе Френкель помог?
– Ну, да. Я ж тебе уже рассказывал об этом. Френкель был большим человеком. Каждый человек стоит столько, сколько стоят те задачи, которые он решает. Один его звонок – и всё! Он позвонил из Москвы, а буквально на следующий день пришёл порученец, и пригласил на беседу в МГБ. Там я рассказал о том, чем занимался в армии. Потом начались всякие процедуры, и, в конце концов, я попал туда, где потом работал все годы.
– В контрразведку?
– Ну, да.
– Были интересные дела?
– Конечно, были.
– Можешь что-нибудь рассказать?
– Не… Не могу. Хотя… Было у меня одно дело… Не совсем по адресу оно ко мне попало, но попало.
– А чего не совсем по адресу?
– Та… Там парень по делу проходил. Студент один. К иностранной разведке не имел никакого отношения. Смешно даже подумать. Но следователь у нас начал работать… Молодой. Только прислали. Наверное, захотел прыть показать. Не знаю… Ну, в общем дело было так. Я работал заместителем начальника отдела. Начальник отдела расписывал дела между следователями, кому какое. В мои обязанности входило, в том числе, и проверка хода следствия по этим делам. И как-то раз я проверяю одно дело, и вижу, шё шё-то не то. Всё как-то притянуто за уши. По делу проходил студент одного одесского института. На него поступила оперативная информация.
– А что это значит?
– Это значит, шё кто-то из его друзей сообщил нам о своем друге. Или сообщил кому-то, а тот сообщил нам. Это уже не важно, а важно другое. Этот студент имел и читал запрещенную литературу. За ним установили наблюдение. Выяснилось, шё он не только читает это всё, а еще и ведет разговоры вредные. То есть, шё получается? Распространяет сведения, порочащие советский общественный и государственный строй. Ведет антисоветскую агитацию и пропаганду. Так?