— Кладём её кладём, — проорала Лада.
Она села ей на руки, придавив с обеих сторон коленками, а мама села на ноги и обхватила крепко за лодыжки.
— Вот вырывается сучка, — крикнула мама, под рык идущий из подросткового женского влагалища, начавшего распространять от внутренней работы кисломолочный запах.
Таня волком завыла, выгнулась дугой, а после засучила босыми ногами с грязными пятками и подушечками пальцев ног.
— Ольга, держи ей крепче ноги, а то вырвется, не поймаем, — проорала Лада.
Дочки скопились рядом. Они стоят и глядят на дрыгающуюся Таню, издавая повизгивания. Настя согнула пальцы ног от напряжение и те аж побелели. Гузель стоит с широкими пятками, согнув пальцы ног и углубив прямоугольные огромные ногти в землю. Прижала Аиша ладони к лицу и глядит вытаращенными глазами.
— Таня проорала на всю поляну и снова просучила ногами, которые удерживает родная мама.
— Крутит, милую, крутит, — произнесла Лада.
Покоиться взади расколотая надвое доска. Стоят тут же остывающие от тепла ног кухонные сырники старшей дочери. Пятки детские грязные в количестве шести штук босят рядом.
Раздался опять Танин продолжительный крик:
— Ааааааааааааааааа.
— Как выгибает милую, — сказала Лада, сквозь рычание её влагалища и мычания грудей.
Таня крикнула:
— Мама, полей мне молока на грудь, а то её пересырнявливает.
Оля поглядела на дочек и сказала:
— Задерите ей платье.
Три дочки подошли вплотную и присели. Ухватилось множество детских пальцев за край подола, и они обнажили голый половой лобок с двумя пальцами и огромными ногтями. Потянули дальше и обнажили грудь. Настя взяла таз с молоком, пробасив детскими мощными босыми ступнями в травинках и грязи, поднесла его и опрокинула на мычащую дрыгающуюся грудь старшей сестры. Молоко хлынуло водопадом и растеклось по земле, начав моментально впитываться в землю. Грудь обросла сырной коркой и смолкла.
— Тебе легче? — спросила мама.
— Ну как тебе? — спросила тётя Лада.
— Уже получше, — ответила Таня, сделав глубокий вдох и выдох.
Девочки ушли играть дальше на поляне, а Таня крикнула:
— Держите, сейчас снова будет.
Лада закусила губу, мама оскалилась и прорычала:
— Как крутит блядь ебучую, стерву вонючую. Блядь сука заебала.
— Не надо так, — произнесла Лада, — лучше говорить добрые ласковые слова, — милая моя Танечка, всё будет хорошо, моя милая. Всё сейчас будет замечательно. Потерпи, потерпи, моя ягодка, моё солнышко. Ещё немного потерпи.
— Аааааааааа, — проорала Таня на всю поляну, задрыгав телом, — как крутит на хуй. Вот сука ёбаный в рот, — и перешла на фальцет, — мама, держи меня крепче, меня крутит, мамааааа. Ааааааа.