Кузнец, вдруг выпрямился, и бросил в лицо заказчика короткую фразу.
— Сам ворон, — послышалось Олегу.
Княжий слуга изменялся в лице, и без лишних предисловий врезал строптивому работнику в ухо. Мефодий скривился от боли, но устоял.
— Пес, сучий потрох. — Пролаял служка, и выдернул из-за пояса сыромятную плеть. Узкая кожа со свистом впилась в тело мастера. Кузнец охнул и согнулся, прикрывая лицо ладонями. Бил долго. Мефодий давно лежал на земляном полу, а верзила все взмахивал оружием, лупцуя потерявшего сознание.
Олег, удивленный нелогичностью развития мизансцены, вдруг понял, что никакой это не спектакль. По крайней мере, сейчас. И всего несколько мгновений отделяют кузнеца от смертельных увечий. Забыв про сомнения, кинулся к палачу. — Сделаем. Все в срок будет. В лучшем виде. Столб, как спичку разрубит. Слово даю. — Выпалил он.
От неожиданного вмешательства, клеврет замер. — Ты кто? Зловеще спросил он, поигрывая нагайкой.
— Подмастерье. Мастер сам бы сказал, да не в силах. — Зачастил Олег.
— Столб? — Не поверил мордатый. Ну, ну. А коль не так, обоих на березе повешу. Все. Через неделю проверю. — Он плюнул на распростертое тело кузнеца и вышел, не проронив более ни слова.
Олег уложил кузнеца на скамью, и задумался. Сказал, а что теперь? Хотя. Припоминая, все что читал об изготовлении булатов, начал прикидывать, что можно воплотить в таких, полукустарных условиях. И тут на память пришла книга "Очерки кустарных промыслов в Терской области". Автор убедительно рассказывал о довольно простом методе. Ага. Он не торопясь восстановил читаное. Стоит рискнуть. Другого варианта все равно нет. Поправив укрывающий кузнеца тулуп, прислушался к тяжелому дыханию, и двинул в лес. Кое-как разыскав место первого кострища, заметил надруб, и спустился к свалке металлолома. Отобрал с пяток гнутых, ржавых лезвий, выбрался на поверхность. Связал в пучок, и, взвалив на спину, отправился назад.
Изрубить остатки клинков на куски оказалось вовсе не трудно. Хотя, совершенно ржавое снаружи, железо в середине оказалось вполне приличного состояния. "Ты смотри, сколько веков пролежали, а сохранились? — Мимоходом удивился самоучка.
Полученный металлолом, уложил в горн, обильно посыпал бурой и проварил на самой высокой температуре. Со свариванием вышло совсем интересно — плотный брусок при ударах молота почти не удлинялся, а как бы сжимался внутрь. Ощущение словно куется "резиновое железо". Ввпервые за все время вынужденного затворничества Олег почувствовал себя творцом. Бывший совсем недавно кучей ржавого хлама теперь перед ним лежал готовый к ковке слиток. "Я смогу". — Понял он.