Я осознал, что мои руки дрожат, и схватил свою правую руку левой, но от этого стало только хуже.
— Я… я узнал кое-какие новые детали или вспомнил кое-что. Про Мэг. И про императоров. И…
Джозефина погладила меня по голове, как будто я был кокер-спаниелем.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Солнышко? Ты неважно выглядишь.
Были времена, когда я поджарил бы любого, назвавшего меня «Солнышко». После того, как древний бог-титан Гелиос передал мне управление солнечной колесницей, Арес называл меня «Солнышко» столетиями. Это была одна из тех немногих шуток, какие он понимал (во всяком случае, одна из немногих приличных шуток).
— Я в порядке, — огрызнулся я. — Ч-что происходит? Калипсо, тебя уже вылечили?
— Вообще-то ты был в отключке несколько часов, — она подняла свою недавно сломанную руку, которая теперь выглядела как новая, и пошевелила пальцами. — Но да, Эмми как целитель может соперничать с Аполлоном.
— Обязательно надо было это говорить? — прорычал я. — Ты имеешь в виду, что я лежал тут несколько часов и никто этого не заметил?
Лео пожал плечами.
— Мы были немного заняты, обсуждая дела. Наверное, мы бы и не заметили тебя, пока не закончили, если бы, э-э… кое-кто не захотел поговорить с тобой.
— Ммм, — Калипсо кивнула, в ее глазах появилось тревожное выражение. — Он очень настаивал на этом.
Она махнула рукой в сторону окна-розы.
Сначала мне показалось, что я вижу оранжевые пятна. Потом понял, что ко мне плывет призрак. Вернулся наш друг Агамед, обезглавленный дух.
О волшебный шар,
Оракул-неумеха!
Ой, ухо горит
ПРИЗРАК МЕДЛЕННО ПЛЫЛ к нам. У него не было лица, поэтому было трудно понять, какое у него настроение. Тем не менее, он выглядел взволнованным. Он указал на меня, а затем выдал серию жестов, которые я не понял: тряс кулаком, сплетал пальцы, сгибал руку, будто держа какую-то сферу. Призрак остановился по другую сторону кофейного столика.
— Как жизнь, Сырок? — спросил Лео.
Джозефина фыркнула:
— Сырок?
— Ну, он оранжевый. Интересно, почему? И почему у него нет головы?
— Лео, — упрекнула Калипсо. — Не груби.
— Эй, это нормальный вопрос.
Эмми понаблюдала за жестами призрака:
— Никогда не видела его таким взволнованным. А оранжевый он, потому что… Окей, на самом деле, я без понятия. А насчёт отсутствия головы…
— Его брат отрезал ему голову, — договорил я. Воспоминание всплыло из тёмных глубин моего смертного разума, хотя подробностей я всё равно не помнил. — Агамед был братом Трофония, духа Тёмного Оракула. Он…
Было что-то ещё. Что-то, вызывавшее чувство вины. Но я не мог вспомнить.