— Бесполезно, — ответила Джозефина. — Когда шар говорит «попробуйте позже», он именно это и имеет в виду. Придётся ждать.
Она присела на подлокотник кресла и обняла Эмми, прижав ее голову к себе.
— Всё хорошо, — пробормотала Джози. — Мы найдём её. Мы вернём её.
Калипсо нерешительно протянула к ней руку, словно не зная, чем здесь можно помочь.
— Мне так жаль. Кто… Кто пропал?
С дрожащими губами Джозефина показала на Лео.
Лео моргнул:
— Эм, я здесь…
— Не ты, — ответила Джозефина. — Бирка. Эта спецовка… она принадлежала ей.
Лео коснулся вышитого на груди имени:
— Джорджи?
Эмми кивнула. Её глаза были красными и опухшими.
— Джорджина. Наша приёмная дочь.
Я порадовался, что сидел. Так многое внезапно обрело смысл. Осознание накрыло меня, почти как видение: две стареющие охотницы, которые не были охотницами, пустая детская комната, карандашные рисунки, сделанные руками маленькой девочки. Джозефина говорила, что Агамед появился в их жизни около семи лет назад.
— Вы ушли из охотниц, — сказал я. — Ради друг друга.
Джозефина уставилась вдаль, как будто стены здания были такими же прозрачными, как и основание волшебного шара предсказаний.
— Мы не планировали этого. Мы ушли в… когда, в 1986?
— Восемьдесят седьмом, — ответила Эмми. — С тех пор мы старились вместе. Весьма счастливо.
Сейчас, вытирая слёзы, она выглядела отнюдь не счастливой.
Калипсо размяла свою недавно сломанную руку:
— Я не очень знакома с госпожой Артемидой и её правилами для последовательниц…
— Ничего страшного, — поспешно вставил Лео.
Калипсо сердито на него глянула.
— Но ведь они отрекаются от компании мужчин, разве нет? И если вы полюбили друг друга…
— Нет, — горько ответил я. — Запрещена любая романтика. Моя сестра несколько неблагоразумна в этом отношении. Охотницы призваны жить без любых романтических увлечений.
Мысли о моей сестре и её антилюбовных идеях раздражали меня. Как брат и сестра могут быть настолько разными? Но ещё меня раздражала Гемитея. Она не просто оставила охотниц, но тем самым ещё и отвергла дарованную мной божественную силу.
Это так по-человечески. Мы дарим вам бессмертие и божественную силу, а вы меняете их на любовь и чердак в центре Индианаполиса. Бесит!
Эмми избегала встречаться со мной взглядом.
Она печально вздохнула:
— Мы были счастливы, будучи охотницами. Это была наша семья, но…
Она пожала плечами.
— Друг друга мы любили сильнее, — договорила Джозефина.
У меня возникло чувство, что они часто заканчивают мысли друг за друга — в такой гармонии они находились. Это ничуть не способствовало снижению уровня моего раздражения.