— Я полагала, что вам всё равно, — отрезала она. — А кроме того, я не до такой степени свинья, чтобы играть на вашем благородстве. Мы сразу решили: без обязательств... Я такая, какая я есть. И я не хочу делать вас несчастным. Вы сами знаете: я неуёмная.
— Не говорите глупостей, — отрезал генерал. — Зато я очень даже скоро уймусь. И если после меня останется кто-то с фамилией Закревский, это будет приятным сюрпризом.
Груша заморгала. Ей совсем не нравилось настроение любовника.
— Нет. Так не стоит думать. Всё в руках Божьих. Поедемте на воды. Или в деревню. Я стану за вами приглядывать. Вы хотите жениться и сделать меня вдовой?
— Именно.
Толстая наморщила лоб. В том, что предлагал Арсений, была и жертва, и побег одновременно.
— Видите ли, Аграфена Фёдоровна. — Закревский криво усмехнулся. — Вы завели роман с покойником.
— «Близ Наревы дом мой тесный», — передразнила его графиня строкой из Жуковского. — Сеня, я к вам очень привязана и не позволю вам быстро умереть.
— Желаете, чтобы помучился? — генерал притянул её к себе. — Хотите вы того или нет, но вам придётся наконец представить меня своему отцу. И поверьте, его ожидает самый неприятный в жизни разговор.
Графа Толстого Закревский уломал быстро. Аграфена и не знала, как внушительно выглядит её жених, когда наденет не только генерал-адъютантский мундир, но и все ордена. У неё дух перехватило при виде звёзд Александра Невского и Владимира, Георгиевского креста на шее и целой россыпи иностранных наград на левой стороне груди.
— Сударыня, это железо тянет меня к земле, — мрачно пошутил Закревский. Однако в глубине души ему было приятно нескрываемое восхищение Груши. Поскольку больше нечем красоваться, то пусть хоть это оценит.
Его приезд в дом Толстых был необычен. Не принято, чтобы девица знакомила родителей с женихом. Телегу впереди лошади не ставят. Однако есть правило, по которому кавалер, имея серьёзные намерения, может сам представиться и просить разрешения ухаживать за невестой. Но чтобы сразу руки — такое следовало занести в анналы светских хроник. Впрочем, Закревский не особенно беспокоился на сей счёт. И сразу подавил малейшие попытки графа к сопротивлению.
— Это мой ребёнок, — сказал он, плотно прикрыв дверь кабинета, куда провёл его отец суженой. — Советую немедленно отказать господину Всеволожскому. Что касается Аграфены Фёдоровны, то она больше не ваша забота.
— Вы берёте её без приданого? — на губах графа появилась неприятная улыбка.
— Отнюдь, — генерал сел, не дожидаясь приглашения, и вкратце изложил будущему тестю причину, по которой приданое мадемуазель Толстой не только останется при ней, но и будет удвоено. — Добиваясь наград, вы толкали дочь на путь разврата и заставляли её соблазнять должностных лиц, — сказал он. — Такое поведение отца семейства заинтересует Синод. Хотите посидеть в монастыре полгода в качестве покаяния? А передать имения в опеку? Дворянин, изобличённый в безнравственности, не может владеть землёй с душами.