Согласно «Совместной декларации» испано-американские соглашения получили признание как «часть соглашений по обеспечению безопасности атлантической и средиземноморской зоны».
Мадриду, казалось, удалось добиться того, что Франко в свое время определил как признание равноправия участвующих в соглашении сторон: «Угроза какой-либо из двух стран… — говорится в декларации, — наложит обязательства как на одну, так и на другую страну, и каждая страна предпримет те действия, которые сочтет необходимыми в рамках своих конституционных норм».
Чтобы избежать обсуждения в сенате, подписанные в сентябре 1963 г. соглашения по-прежнему оставались в статусе «исполнительных», а не договора, как хотелось бы кое-кому в Мадриде. Однако и в этом виде соглашения вызвали резкую критику в Соединенных Штатах.
Даже в условиях, когда безумие маккартизма в какой-то мере ввело общественное мнение США в желаемые правящими кругами рамки, при оказании помощи франкистскому режиму Вашингтону пришлось прибегать к известной осторожности, избегая излишней гласности. Недаром все соглашения с Мадридом вплоть до смерти Франко имели статус исполнительных, а помощь Испании, в отличие от нормы, практикуемой в отношениях с другими западноевропейскими странами, представлялась преимущественно в виде займов, а не безвозмездной дотации [449].
«Соединенные Штаты, как и до этого Германия, рассчитывали на то, чтобы Испания служила им, и не думали, чтобы служить ей» [450], — эти слова П. Вилара так же справедливы, как и слова С. Мадариаги, сокрушавшемся о том, что «конгрессменов и сенаторов, день за днем посещавших Франко, а затем по возвращении в Вашингтон воспевавших ему хвалу, меньше всего интересовала свобода испанского народа» [451]. Но используя противоречия в сложном современном мире, что принесло свои результаты еще во времена Второй мировой войны, испанская дипломатия добилась известной внешнеполитической самостоятельности в проведении как традиционных направлений внешнеполитического курса, будь то в Латинской Америке, в Африке или на Ближнем Востоке, так и нетрадиционных — в Восточной Европе, последние — с 60-х годов.
Испании удалось использовать «особые отношения» с США, чтобы приблизиться к Западной Европе, чему подтверждением служит курс, взятый с конца 50-х годов, хотя ей и не удалось добиться той степени интеграции, к которой ее побуждали настойчивые поиски рынков, в чем была весьма активна буржуазия, окрепшая в результате экономического подъема 60-х — начала 70-х годов. Вместе с тем руководители внешней политики Испании, к явному неудовольствию своего партнера по военно-политическому союзу, заключенному в 1953 г. и с тех пор неоднократно продлеваемому, порой демонстрировали известную самостоятельность и там, где это затрагивало интересы США.