— Ты светишься, Лейтон, — она повернулась, прислоняясь спиной к перилам, чтобы лучше видеть своего «собеседника», — это ведь добрый знак? Или ты опрокинул на себя что-то из лабораторий зельеварения?
Умай подёрнул плечами, усмехаясь её словам. Ну хоть кому-то весело…
— Завтра начинаются занятия, — Ванда задумчиво хмыкнула, — эти мальчишки наверняка ждут, что я струшу и сбегу в первый же день.
Лейтон склонил голову набок, разглядывая её, затем его рука опустилась на её предплечье, легко пожимая.
— Да, я помню, — кивнула девушка, — я надену наручи, не волнуйся. Соран хорошо обучал меня. Просто так я не сдамся. Веришь, Лейтон?
Прислужник медленно кивнул, бледно освещая их обоих в сгущавшихся сумерках. Сегодня пасмурно, и стемнело куда раньше. Голоса студентов слышались где-то вдалеке, за приоткрытыми окнами. Многие вышли во двор после ужина, пользуясь последними часами выходных.
— Знаешь, сегодня произошло нечто… Сегодня вообще много всего произошло… — она закусила губу, решительно отгоняя некоторые воспоминания, — ты спрашиваешь, что же?
Наверняка она выглядела престранно, сидя здесь в потёмках и ведя этот диалог. Скоро начнёт сама себе отвечать, и даже спорить с собой!
— Так вот, — Ванда устроилась удобнее, а умай всем своим видом показывал, что готов слушать, — сегодня я снова встретила Яра. И «встретила» — это мягко сказано! Он чуть не испортил все мои планы! Конечно, из благородного порыва, но ужасно хотелось придушить его после этого.
Кивком Лейтон поинтересовался, что же натворил томаринец, и Ванда продолжила пояснять.
— Яр следил за мной. Решил, что я попала в беду и хотел спасти. А потом объявил, что я его хозяйка. Представляешь? — глаза Ванды взволнованно распахнулись шире, — конечно, я сказала ему, что это глупость, и совершенно невозможно, но томаринец так упрям. Немного его поведение объясняет тот факт, что знал моего отца. Яр так и сказал. Мне бы хотелось узнать больше о том, как воевал под его командованием. Отец ничего не рассказывает о годах войны и сражениях, в которых участвовал. Яру наверняка довелось увидеть его в бою. Я даже завидую немного и скучаю. Хочу увидеть, услышать голос Фемира…
Ванда умолкла, чувствуя, как рука умая, по-прежнему державшая её, сжалась сильнее. Сочувствовал ей? Но что-то менялось в сидящем напротив «призраке». Голубое свечение темнело, казалось, сами кости чернели, будто обугливаясь, в следующий момент принимаясь тлеть. Лейтон немедленно поднялся, осторожно отпуская руку девушки. Она встала следом за ним, но умай не дал приблизиться, отступая, охваченный тревожными огненными всполохами, как выходец из бездны вечной Темрасс.