Тем временем Аррита открыла глаза и коротко рассказала, что произошло:
– Твоя невеста билась рядом с Иаллой, против грахов, а еще первая сообразила завизжать как мальчишка, чтобы услышали в заведении. Мы чуток опоздали, дротик угодил ей в плечо, но выше сердца, старая Иррата сказала, что поранены только мышцы, крупные сосуды не задеты. Еще есть царапины от кустов и песка, их обработали, скоро все заживет, но к свадьбам она не встанет.
Мне было плевать на свадьбу. Радость от осознания, что Лукреция жива затопила меня, и я впервые вспомнил свою мужскую природу и прослезился. Сестра сразу заметила и фыркнула:
– Не верю, что ты сырость развел!
Я невежливо повернулся к ней спиной, взял тонкую руку принцессы, поднес к губам, теплые пальцы дрогнули, касаясь кожи, зеленые глаза открылись, но тут же закрылись вновь. Мне показалось, что моя будущая жена силилась что-то сказать, но зелье, щедро влитое сестрой через специальное серебряное горлышко, тут же унесло ее в объятия сна.
– Лукреции нужно спать, – строго сказала Аррита, – если хочешь быть здесь, получи разрешение Матери.
Отец покачал головой и погладил упрямую дочь по плечу:
– Мать знает, что Лукас здесь, она сама просила меня проводить его сюда.
Сестра сделала каменное лицо, и отступила, а я бесшумно выдохнул:
– Спасибо, Мать! – и сел на пол, не выпуская руку невесты.
Следующие дни принесли новости. Оказалось, что грахи собирались засыпать грязью наши фонтаны и вообще источники пресной воды, чтобы племя раньше ушло на побережье. Прежде в Занире оставались зимовать только старики, которых заставала тут немощь, так что город охраняли стены и засовы, да еще песчаные бури, но последние несколько десятилетий наше племя так выросло, что в городе жили и в сезон бурь, хотя большая часть жителей уходила к морю, чтобы пополнить запасы. Грахи этого не знали и надеялись ограбить город, когда воительницы уйдут. Теперь же Мать специально оставит в Занире пару отрядов, и хороший запас дротиков и стрел. Воительницы уже кидали жребий, собираясь поохотиться на грахов точно на диких зверей.
Свадьбы-награды переносить не стали, ведь нападение удалось отбить, а Лукреция и Иалла живы. А самое странное, что и нашу свадьбу Мать отказалась переносить на время своего возвращения с побережья!
– Лукреция все еще спит большую часть дня! – доказывал я бессмысленность этой затеи, – ей нужны лекарства, визиты лекаря и многое другое. Как она сможет исполнить супружеский долг будучи раненой?
Мать только отмахивалась от меня и угрожала запереть в гареме, чтобы я не мешал ей готовить торжество. От отчаяния я попытался просить о помощи сестер, но те таинственно поулыбались и заверили меня, что все будет хорошо. В день свадеб меня все же увели в гарем, чтобы нарядить, а к Лукреции пришла лекарка, и осмотрев ее раны кровожадно улыбнулась: