Принцесса любовалась звездами несколько мгновений, потом поняла, что видит и позвала меня:
– Ваше высочество! Вы знаете, как называются эти созвездия?
– Конечно, госпожа, вот это Бык, это Верблюд, здесь притаился Тушканчик, а это Лучница…
Я сел рядом с бассейном, чтобы видеть то же, что и супруга, показывал, объяснял, а сам наслаждался каждым жестом, каждым движением губ, биением жилки на белой шее, взмахами темных ресниц…
– Госпожа моя! – взмолился я, когда Лукреция схватила меня за руку, показывая какой участок потолка привлек ее внимание.
– Что такое, Лукас?
Под ее внимательным взглядом я смутился, но помнил, что младший отец просил всегда говорить супруге, если ее поведение мучает меня. Тем более моя жена не знает обычаев Занира.
– В Азуре мужчина не может прикоснуться к женщине без ее разрешения, может лишь умолять о внимании. Госпожа моя, чтимая супруга, прошу вас, не касаться меня совсем, пока вы не завершите омовение…
В глазах Лукреции мелькнула обида и я поспешил добавить:
– Мое тело страстно вас желает, а вы не готовы уделить мне время. Пощадите! – ткань моего бурнуса непристойно топорщилась, а в глазах принцессы разливался интерес.
Видя такое выражение лица у сестер, я спешил скрыться, но тут бежать было некуда. Задумчиво закусив губу, девушка изучила мое одеяние ниже пояса, а потом решительно вытянула руку и положила его поверх моего позора:
– А знаешь, в той книге было много забавный иллюстраций, особенно в разделе о неприличном поведении женщин. Но мы с тобой супруги, и в нашей спальне, или купальне можем делать что захотим, ведь так?
– Я послушен вам во всем, госпожа, – прошептал я мучительно заливаясь краской, а крепкая ладошка моей жены уже приноровилась гладить меня так, что я едва не застонал вслух от мучительного удовольствия.
– Как интересно, – ткань была отброшена в сторону, Лукреция оставалась в бассейне с теплой водой, а я покорно лежал рядом, на бортике, словно поднос сладостей. Жена была милостива, ее пальцы осторожно прикасались к чувствительной коже, вызывая сладкий и мучительный отклик. Теперь я был благодарен отцам за строгость, они научили меня владеть собой, и лишь прерывистое дыхание да гордо стоящий орган выдавали мое состояние. Принцесса была любопытна и деликатна, наблюдая сквозь ресницы за блужданием ее пальцев я задышал еще тяжелее.
– Ваше высочество, – голос жены звучал как шепот ветра, – говорите со мной, я хочу знать, что вам не нравится в моих прикосновениях, – и тут же она склонилась ближе, и ее дыхание согрело мои бедра.
Я едва не застонал, пришлось закусить губу, а потом медленно ответить: