– Я всегда рад вашему вниманию, госпожа моя, чтимая супруга!
* * *
Следующие пару дней молодожены провели в стенах гарема изучая друг друга. Они много говорили, делясь обычаями своих стран, бродили по гарему, размышляя как лучше устроить быт, чтобы принцу было удобно. При этом принцесса предлагала закрыть большую часть комнат, полагая, что они не понадобятся, а Лукас считал, что здание маловато, но своих резонов не объяснял, смущенно опуская глаза на все расспросы.
Одновременно супруги ежечасно изучали друг друга, привыкая ко вновь открывшейся для них стороне жизни. Порой на Лукреция нападала робость юной девы, и она скромно уворачивалась от жарких поцелуев, гасила светильники, и сладко стонала в ночной темноте. Тогда в Лукасе просыпался дикий сын пустыни, он жадно набрасывался на жену, ловил ее среди покрывал, точно рыбку в шелковистой сети, отгонял страх своими ласками, а потом припечатывал завоеванное губами, ставя отметины на нежной коже. В другой час в принцессе просыпалась грозная воительница и уже супруг стонал под ее умелыми пальцами, а потом сдавался на милость победительницы, и наблюдал сквозь ресницы за великолепной всадницей, стремящейся к наслаждению.
Они учились понимать друг друга, говорить откровенно о том, что нравиться и не очень. «Постельная книга» была изучена от корки до корки, и часто приглашение в постель звучало как:
– Почитаем?
На третий день в корзинах не осталось даже крошек, и Лукреция со вздохом признала, что им пора выходить. Лукас вынул из шкатулки тяжелую серьгу с блестящими камушками, подошел к двери и выбросил ее на каменную плиту. Легкий звон серебра сменился радостным воплем и топотом босых пяток.
– У нас есть время, чтобы одеться, если позволите, госпожа моя, я помогу!
Лукреция поежилась от внезапного волнения, но согласилась. Вдвоем они проследовали в купальню, где Лукас облил тело жены душистой водой и почтительно промокнул полотенцем.
– Постой, Лукас, позволь мне! – принцесса в свою очередь омыла юношу и промокнула лишнюю влагу.
У входа в гарем стояли два одинаковых сундука, украшенных изображениями сокола и рвущего повод коня.
– Здесь ваша одежда, – принц откинул крышку и вынул приготовленные заранее алые шальвары, длинную рубашку из тонкого полотна, жилет расшитый вдоль петель, и наконец просторный халат с широким поясом.
Лукреция одевалась сама, но Лукас подавал ей вещи по одной, а потом помог затянуть пояс, и повязать на лоб специальную полосу ткани, сообщающие о недавней свадьбе. Сам юноша оделся примерно так же, но его шальвары и рубаха были бледно-синими, а поверх привычных предметов одежды он натянул синий бурнус и накрутил синий тюрбан с полосой ткани, закрывающей лицо.