И что веду себя как осел.
Грей, не испорти ваш хрупкий мир.
– Извини, – бормочу я, потому что она права.
– Извинения приняты. И с удовольствием сообщаю тебе, что за время, прошедшее с нашего последнего совместного ужина, я не перешла на вегетарианство.
– Тогда ты в последний раз ела что-то существенное, так что, по-моему, это умозрительный факт, далекий от практической реальности.
– Вот, опять это слово – «умозрительный».
– Да, умозрительный, не бесспорный, – повторяю я.
В самом деле это слово. Я вспоминаю, как использовал его, когда субботним утром мы обсуждали наш контракт. В тот день, когда мой мир разбился вдребезги.
Черт. Не думай об этом. Выше голову, Грей. Скажи ей, что тебе нужно.
– Ана, в последний раз, когда мы говорили с тобой о важных вещах, ты ушла от меня. Я немного нервничаю. Я уже сказал тебе, что хочу тебя вернуть, а ты… не ответила мне. – Она закусывает губу, а с ее лица исчезает вся краска.
Ох, не может быть.
– Я скучала по тебе… ужасно скучала, Кристиан. Последние дни были… очень тяжелыми.
Тяжелыми – это еще слабо сказано.
Она сглатывает и прерывисто вздыхает, чтобы успокоиться. Меня это пугает. Возможно, мое поведение в последний час окончательно ее оттолкнуло. Я напрягаюсь. К чему она клонит?
– Ничего не изменилось. Я не могу быть такой, как нужно тебе. – Сейчас ее лицо походит на маску.
Нет. Нет. Нет.
– Ты будешь такой, как нужно мне. – В тебе есть все, что я хочу, что мне нужно.
– Нет, Кристиан, не буду.
Ох, малышка, пожалуйста, поверь мне.
– Ты расстроена из-за того, что произошло в тот последний раз. Я вел себя глупо, а ты… Да и ты тоже. Почему ты не сказала стоп-слово, Анастейша?
Она удивлена, словно это даже не пришло ей в голову.
– Ответь мне, – настаиваю я.
Эта мысль постоянно терзала меня. Почему ты не сказала стоп-слово, Ана?
Она опускает голову. Сидит, поникшая. Печальная.
– Не знаю, – шепчет она.
Что?
ЧТО?
Я немею от возмущения. Я жил эти дни в аду, потому что она не сказала стоп-слово. Но прежде чем я пришел в себя, из ее рта посыпались слова. Негромкие, спокойные, словно она говорит их на исповеди, словно ей стыдно:
– Я была не в себе. Я старалась быть такой, какой тебе нужно, старалась перетерпеть боль. Поэтому я просто забыла, – пристыженно прошептала Ана и виновато пожала плечами. – Понимаешь… я забыла.
Какого черта?
– Ты забыла!
Я возмущен. Мы прошли через всю эту нервотрепку, потому что она забыла?
Просто не могу поверить. Я вцепился в край стола, чтобы хоть что-то связывало меня с реальностью, пока я обдумываю эту встревожившую меня информацию.
Напомнил ли я ей тогда стоп-слово? Господи. Не помню. Зато в памяти всплывает письмо, которое она прислала мне в тот первый раз, когда я ее отшлепал.