Стиснув мои волосы, он издал короткий смешок. Я поразилась, услышав в этом звуке искреннюю боль.
— Ты думала, я буду спать с кем попало? Ну спасибо.
— А почему нет? — прямо спросила я.
Слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать. Однако я тут же повернула голову и увидела, что его лицо ожесточилось. Его голос вторил выражению лица.
— Потому что я женат, Элисон, — прорычал он.
Когда я слегка закатила глаза, его злость ещё явственнее проступила в голосе.
— Боги. Ты действительно вообще меня не знаешь, да?
Я не потрудилась указывать на очевидное.
Я ощутила, как он сдаёт назад, словно обдумывая.
Когда он заговорил в следующий раз, его голос звучал осторожно.
— Элли, — произнёс он. — Как долго ты собираешься наказывать меня за это? Ты знаешь, зачем я это сделал. Ты знаешь, зачем.
Но на самом деле я не знала.
И в любом случае, едва ли суть в этом.
Когда я не ответила, он вновь поцеловал меня, притягивая своим светом. Я ощущала в нём властность, острое раздражение, когда я убрала свой свет, отказываясь погружаться в это состояние. Он прижал меня к себе, лаская щёку пальцами, пытаясь смягчить меня, убедить впустить его. Моё дыхание участилось, когда его руки опустились ниже, но когда я так и не открыла свет, он не стал продолжать.
Через несколько секунд он сдался и отстранился.
Я наблюдала, как он поднимается на ноги.
Рывком подняв с пола белую рубашку, он надел её на плечи, и я осознала, что смотрю на его шрамы и тяжело сглатываю, когда они скрылись под рубашкой.
Я невольно подумала над его словами.
Угораздило ж мне так повезти, что именно эта его версия оказалась верной мне.
— Элисон! — он повернулся и посмотрел на меня, тяжело дыша. — Прекрати.
— Что прекратить?
— Это! — он показал в мою сторону, в его глазах и голосе стояла неприкрытая злость. — Эту… игру, которую ты ведёшь. Уже поздно передумывать на наш счёт!
— Передумывать? — тупо переспросила я.
— Идём со мной, Элли. Сегодня. Пожалуйста.
Я лишь смотрела на него.
— Я разбалую тебя, — сказал он, улыбаясь. — Такими способами, каких ты себе и представить не можешь.
Я покачала головой и перекатилась на спину.
— Ты серьёзно, — сказал он. — Блядь, ты серьёзно?
Теперь пришла моя очередь с неверием таращиться на него.
— Ты знаешь, что я не могу, Ревик, — сказала я.
В его глазах сверкнуло раздражение.
— Это действительно из-за того, что случилось во время вашингтонской операции? Если ты поэтому не возвращаешься, тогда…
— Не поэтому, Ревик. И ты это тоже знаешь.
На мгновение он лишь смотрел на меня. Затем его бледные глаза похолодели, проницательно всматриваясь в меня.