Спустя несколько дней она получила открытку из Рима.
От этой пустыни захватывает дух, она точно полнится зданиями и скульптурами из песка, спасибо тебе за нее, дорогая Света! Но не хотела бы я надолго увязнуть в этих вечных дюнах и скалах, среди кактусов и камней, а главное — среди бесконечных песков; я казалась бы себе изгнанником. Самое главное для тебя, Света, не терять над собой контроль и знать, чего ты хочешь и — что важнее — чего не хочешь. Сейчас тебе кажется, будто Питерс сможет заменить Браджеша, потому что он тоже старше тебя. Знаю, какой травмой стала для тебя потеря Браджеша, но ты должна понять, что другого такого тебе не найти, и прекратить бесполезные поиски. Питерс годится тебе в отцы, и тебе чудится, будто ты нуждаешься в нем, потому что твой отец настоящим отцом никогда не был. Аккуратнее с чувствами! Прислушивайся к своему внутреннему голосу, который прикажет тебе в нужную минуту: нет, остановись, этого не надо!
Светлана несколько раз перечитала послание и сказала себе, что живет в аризонской коммуне уже неделю и думать не думает об отъезде, а это очень легкомысленно с ее стороны. Но размышлять о будущем ей не хотелось, и, прихватив книжку, она растянулась на диване.
7
Пришла суббота — с коктейлем и торжественным ужином. В этот раз Светлана дала себя уговорить и надела голубую шелковую тунику без рукавов, схваченную на плече драгоценной брошью; наряд одолжила ей Иованна. На коктейль они отправились вместе. На Иованне было длинное желтое платье и бирюзовый шарф; в ушах — коралловые серьги. Светлана больше не критиковала ярко разряженных гостей, а, наоборот, говорила себе, что они — художники, которые вправе выбирать необычные вычурные фасоны и кричащие цвета. Она с удовольствием ела мексиканские блюда и забавлялась, наблюдая за властной хозяйкой, расфранченной Иованной и подавленным Питерсом. Ей нравилось, что не нужно ничего решать самой, что все распланировано наперед и что можно просто пассивно всему подчиняться. Она говорила себе, что давно уже нуждалась в таком отдыхе, в таком физическом и душевном dolce far niente, приятном ничегонеделании.
Перед сном она поймала себя на мысли, что и впрямь теряет над собой контроль, живя в режиме, который был ей не по душе: каждое утро в восемь часов завтрак в общей комнате, потом работа над общими архитектурными проектами, во время которой Светлане непременно отводилась роль помощницы или хотя бы наблюдательницы. Затем — коллективный обед, снова работа, общий ужин, образовательные программы: беседы или лекции, а в десять — сон. Нет, ей явно пора уезжать! Она достала чемодан и собрала вещи.