Твоя Света, которую зовут нынче — Лана Питерс, это чтобы легче было скрываться от преследователей (в основном, журналистов).
10
Резиденция «Талиесин», Спринг-Грин, Висконсин
23 сентября 1971
Марина,
вот это сюрприз! Так ты, значит, повторяешь мой путь! От всего сердца поздравляю тебя с решением остаться в Риме. Наверняка твоей дочери со временем разрешат навещать тебя, ты же не дочь Сталина. Отлично! Ты преподаешь русскую литературу и литературный перевод, и еще язык, то есть как раз то, что я преподавала в Принстоне, так что я знаю, какая это прекрасная работа. Я даже тебе немного завидую: твоя-то жизнь уже прояснилась, тогда как моя затянута серым (невзирая на оранжевые тона Аризоны и яркую зелень Висконсина) и сложна, как ты, собственно, и констатировала. Я пишу тебе из Висконсина, где провожу лето с семьей. Архитектор Фрэнк Ллойд Райт был родом из этого штата и основал здесь, в Спринг-Грин, университет с кампусом: чтобы было где учиться и жить будущим архитекторам. Я здесь со своей семьей — с мужем и с крохотной дочкой Ольгой… но еще и с большой семьей, как это называется, то есть со всей коммуной. Ольгиванна Райт следит за своими людьми, как пастух за стадом овец. Но здесь хотя бы есть деревья: дубы, буки, ясени, елки, короче — буйная природа, дарящая человеку внутреннее спокойствие.
Ты пишешь, чтобы я была начеку, потому что эта секта может промыть мне мозги. Полагаю, мозги у меня прежние, и даже не уверена, что эта коммуна вообще хочет их кому-нибудь промывать. Уже абсолютно ясно, что им нужны были мои деньги — и они их получили. Еще ты спрашиваешь, зачем я обменяла одну несвободу на другую. Я и сама время от времени задаюсь вопросом, а могу ли я в принципе жить без присмотра? В детстве и ранней юности я жила в роскошной кремлевской темнице, а став взрослой, переходила от одного брака к другому, родив детей от двоих мужей: это тоже ограничивало мою свободу, пусть и на подсознательном уровне. Полученный мною опыт научил меня, что для обретения человеком истинной свободы, внутренней и внешней, ему требуются отвага и внутренняя сила. Я знаю, что во мне их нет, что, страстно мечтая о свободе, в глубине души я понимаю, что не могу с ней справиться. Прости, однако, мне эти умствования, дорогая, и попробуй влезть в мою шкуру: я страшно устала от вечного преследования журналистов, от того, сколько обо мне всего напридумывали, так что побег в оазис спокойствия поначалу принес мне облегчение. А еще я мечтала не только о семье, но и о ребенке, если уж двух своих старших оставила в Москве. Мне было сорок четыре, когда я выходила замуж, и это была последняя возможность родить ребенка и начать в новой стране семейную жизнь.