Есть!
Посмотрим, что они на это скажут!
На темно-серой, цвета грозового облака, обшивке, красуется красный отпечаток ладони.
За моей спиной начинает расти невнятное бормотание и я, резко развернувшись, поднимаю вверх сжатый кулак. Тот самый, перемазанный кровью. Их кровью.
– Слушать сюда! – поворачиваю голову к Полу: – Остаток – смешать с рабочим телом! Экипаж! – в шуме появляются удивлённые нотки, и я повторяю:
– Экипаж! – Теперь уже рявкаю почти на пределе своих сил, в корне пресекая шум и спеша пояснить им, что именно произошло: – Слушать меня! Ваша кровь принадлежит Пустоте! Как и моя!
Шум смолкает.
– Ваша присяга принята! – Стараюсь говорить короткими фразами, вбивая нужные мне мысли в их головы словно гвозди: – Вы – моя команда! – Встряхиваю кулаком: – Вы команда этого корабля! – Дёргаю головой в сторону отпечатка: – Как он принял мою кровь! – Очень вовремя вспоминаю про разряд ключа по телу: – Так принял и вашу!
Люди замирают, пытаясь осмыслить услышанное, но я не даю им и шанса: – Так говорю я – ваш капитан! И я знаю – что говорю!
Короткая пауза – а вот это должно у них в головах осесть.
– Я должен вам речь, – продолжаю уже более спокойно, почти мягко: – И она будет. Своевременно. Когда окажемся не здесь. Здесь, – замолкаю, оглядываясь по сторонам: – Слишком много ушей.
Вижу понимающие кивки. Хорошо. Пока всё как надо идёт.
– Экипажу подняться на борт! – Рявкаю, взбадривая их резкой переменой: – Мы покидаем Килят. Ловин!
– Да мой капитан, – выступает вперёд штурман.
– Куда идём скажу в рубке. Мне говорили, что ты неплох, – чуть прищурившись разглядываю вытянувшегося как струна человека: – Вот и посмотрю – насколько ты расторопен. Свободен! Самик! – покрытый кровью палец нацеливается на Первого пилота: – Взлетаем немедленно!
На то, чтобы распрощаться со Станцией у нас ушло не более десяти минут из которых почти половина ушла на препинания с диспетчерами, неожиданно решившими проявить чрезмерную внимательность к мелким деталям.
Уж не знаю, была тому виной загоревшаяся урна и они таким образом мелко мстили нам, или им было откровенно скучно, но факт остаётся фактом – пока я не наорал на них, пообещав переломать всё, что окажется на пути от ангара до их норы, а попав туда и их кости, нас выпускать не собирались.
Впрочем, едва Дождь отлетел от Станции, причина их медлительности оказалась прямо перед нами.
Корабли.
Десятки разноразмерных и ярко окрашенных машин, сорвавшись со своих мест, рванулись к крейсеру, спеша запечатлеть происходящее. И это были не только любопытствующие зеваки.