Книга была такой огромной, что положить ее к себе на колени оказалось почти невозможным. После нескольких попыток я разместил ее на траве, и она раскинулась передо мной, а я лежал на животе и пытался разобрать полустертую вязь магического текста:
– Создайся плотью от плоти моей…
Воздух задрожал и потемнел.
– Возьми дыханье от дыханья моего…
Волосы мешали, лезли в глаза, и я хотел их отбросить, но не успел. Я получил такой пинок под ребра, что отлетел от книги на добрых моих два роста, а ростом меня Боги не обидели.
– Сопляк, паршивец, ты что это делаешь?!
Никогда я еще не видел Наставника в таком лютом гневе. Я валялся на траве, пытаясь дышать, и ничегошеньки не понимал.
– Я… я читал, Учитель, – с трудом выдавил я.
– Ах, ты читал, поганец?! – Наставник одной рукой поднял меня с земли, а другой залепил здоровенную затрещину.
Дело скверное. Рука у моего Наставника тяжелая, и я считал, что в полной мере изведал ее тяжесть, когда мы боролись. Но раньше он никогда меня не бил, тем более – так. Ох, как все нескладно получается. Что же я такого натворил?
– Значит ты, трам-тебя-тарарам, читал?!
– Я виноват, Наставник, – я опустился на колени и склонил голову. Никогда еще я не признавал свою вину без оговорок, без малейшей попытки оправдаться, никогда еще не был готов добровольно принять наказание. Но и Учитель мой так себя никогда не вел. Даже когда я в трехдневном переходе умудрился потерять меч.
– Он виноват, видите ли! – Наставник снов ударил меня. – Ты хоть понимаешь, что натворил?!
– Нет, Наставник, – искренне ответил я.
Это его несколько отрезвило.
– Я тебе говорил, чтоб ты никогда не произносил заклинания вслух?
– Да, Учитель, но я нечаянно… я не очень хорошо читаю, и мне вслух легче…
– Не умеешь – не читай. Нет, ну вот же приспичило оглоеду. Я тебе, мерзавцу, даром говорил? Нельзя – значит, нельзя. Это тебе не базарные лубки с намалеванными голыми девками.
Я подумал, что Наставник в чем-то прав. Мысленно я приравнивал запрет на магические книги к запрету на непристойные лубки с раскрашенными картинками. И то, и другое мне рассматривать не полагалось: еще рано. Но неприличные лубки я уже читал, хоть мне это и запрещалось, так почему же не прочесть и магические книги, которые мне тоже запрещены?
– Сопляк ты, щенок! Читает он, видите ли! Вслух, что попало, где попало! Не где-нибудь в потаенном месте между мирами, нет! Разлегся на пузе в травке и призывает. Да еще задержись я чуть-чуть, и остались бы от тебя кровавые тряпочки. Ты хоть это понимаешь?
– Да, Наставник, – виновато произнес я. – Теперь понимаю.
