Хейден сел на качели, и мне стало очевидно, что он терпеливо будет ждать, когда я произнесу хоть слово. Я же не знала, что еще сказать. Никто никогда прежде не пытался вызвать меня на откровенность. Возможно, если просто начну говорить о других вещах, то он поймет, что эту тему мне не хочется обсуждать. Потому что мне трудно будет сдержать эмоции, если это произойдет. Я присела рядом с ним:
– У нас никогда не было качелей. Ты часто здесь сидишь?
– Не так часто, как может сидеть человек, у которого есть качели на крыльце его дома.
– Не думаю, что когда-либо анализировала, как часто человек, у которого есть качели на крыльце его дома, может их использовать.
– Ну, у меня они есть, и ими не пользуются.
Я улыбнулась:
– Это доска для серфинга?
Он на мгновение замер, будто пришел в замешательство, а затем кивнул:
– Да.
– Семнадцать вопросов.
– Этот был восемнадцатым.
– Нет, потому что ты не ответил на вопрос насчет соревнований. Ты просто его проанализировал.
– Верно.
Я подняла на сиденье качелей ноги, обхватив их руками:
– Тебе нравится серфить?
– Нравится.
– Я тоже серфила на днях.
– Знаю. Бек сказала, что видела тебя в тот день.
Бек рассказала ему, что видела меня в тот день. Интересно, а рассказала ли она, как плохо повели себя с ней мои подруги? Как плохо я повела себя с ней. В тот день я так гордилась собой из-за пустяка. Я ничего не сделала для нее, только для себя. Интересно, начал ли Хейден подсчитывать все мои недостатки, о которых узнал?
– Вот почему я загадал доску для серфинга, – прибавил он, словно и не обдумывал несправедливость по отношению к Бек. – Хотя знаю, что это не так впечатляюще.
Он посмотрел на мои губы и, когда я подумала, что он размышлял о других вещах, лучших вещах, которые помогут мне полностью забыть этот вечер, нахмурился и разочарованно вздохнул.
– Что?
– Ты улыбаешься.
– Это же хорошо, верно?
– Джиа. – Он замолк и взял меня за руку. – Это не то, что ты чувствуешь.
– Я не запла́чу, если ты этого ждешь.
– О чем ты думаешь?
– Я думала о серфинге. А теперь думаю о том, что у тебя теплая рука. – И что в данный момент я ее держала.
– Придумал. Ты поговоришь с моей мамой.
– Что?
Не ответив, он просто встал и вошел в дом. Он же не серьезно? Я не собиралась разговаривать с его мамой. Через пару минут вышла Оливия и уселась рядом со мной на качелях.
Я заговорила первой:
– Мне так жаль. Ваш сын проявляет излишнее участие. На самом деле мне хочется домой.
– Хорошо, давай я тебя отвезу.
– Спасибо.
Хейден будто знал, что перед его мамой мне будет легче раскрыться, потому что, как только сказала, где живу, и еще до того, как мы проехали квартал, я уже рассказывала ей о том, как повлиял на меня фрагмент фильма брата.