Ох уж эта Ава. Ее дерзость вызывала у него улыбку.
– Отец сказал, чтобы я нашел себе занятие, которое будет приносить пользу людям. Когда-то мы каждый вторник делали бутерброды и раздавали их бездомным. А по четвергам помогали в столовой для тех же бездомных.
– Правда? А почему я ничего не знала об этом?
– Отец приучил меня к тому, что о таких вещах не говорят.
– Значит, несмотря на то, что ты мог пожертвовать деньги благотворительным организациям, которые занимались этим делом, ты предпочел участвовать в одной из них?
– Мы делали и то и другое. Это часть ответственности, когда ты имеешь больше, чем другие.
И снова Ноа охватило чувство вины за то, что он обижался на отца, когда тот приложил столько усилий, чтобы вырастить и воспитать его.
– В общем, после одного из пожаров мы отправились в участок, чтобы узнать, чем можно помочь, и я услышал, как один из парней жаловался, что у них мало добровольцев. Тогда-то я и понял, чем хочу заниматься.
– Благородное решение, – тихо заметила Ава. – Хотя в то время ты был такой костлявый.
– Наверное, – расхохотался Ноа. – Все изменилось, когда я начал тренироваться. Я очень старался.
– А потом ты уехал.
Ему показалось или в ее голосе послышалась небольшая заминка?
– Да, но я продолжал тренироваться. Если оставался в каком-то месте надолго, находил там пожарную станцию, чтобы и дальше помогать добровольцем. Когда я вернулся, мне устроили еще один заключительный экзамен и после его сдачи приняли в команду.
Она протянула ему бутылку свежего пива, а потом начала раскладывать еду по тарелкам.
– Пожарный-доброволец, тайный филантроп, фотокорреспондент…
Ава поставила перед ним тарелку, и до него дошло, чем это так вкусно пахло. Бирьяни![1]
– Впечатляющее резюме, мистер Джайлз.
– Да, но в него не входит талант готовить бирьяни. – Он вдохнул аромат еды и довольно зажмурился. – Когда ты успела?
Ава рассмеялась в ответ.
– Я стала профессионалом, когда поняла, что не смогу посвящать готовке еды больше двух часов. Возможно, мое бирьяни не такое вкусное, как те, что ты пробовал, но ничего, переживешь.
Он набил полный рот и застонал.
– Как же вкусно. Твое ничуть не хуже, чем те, что я ел.
Ава потянулась к нему через стол и похлопала по щеке.
– О, бедный, наивный Ноа. Я очень ценю твою неопытность.
Он фыркнул, но не стал отвечать.
Ее прикосновение обожгло ему кожу. И Ноа ничего не мог поделать с этим, ничего не мог сказать, потому что боялся, что тогда в их общении снова возникнет неловкость.
– Уверена, твой отец в восторге, что ты побудешь дома пару недель.
– Ага, но только не пару.