— Поехали! — рассердился Андрей и тронул машину. — Слишком ты красива для этой авантюры.
— И это плохо?
— Плохо! Очень плохо! Тебе надо быть осторожнее, — сказал Андрей.
— Там — да. А здесь? — Она прижалась к нему ласково.
— Ой, не надо, Линда! А то мы врежемся куда-нибудь!
Линда отодвинулась, звонко и счастливо рассмеялась.
— Нам надо обсудить детали, — строго сказал Андрей, выруливая на Сталиналлее. — Слушай меня внимательно. Туда мы едем через КПП на Фридрихштрассе, а вернемся через Бранденбургские ворота. Парковать машину возле самого отеля нельзя. Но она должна быть близко от него…
Андрей самым подробным образом «инструктировал» Линду, до мельчайших деталей объясняя ей, как она должна вести себя в отеле, чтобы не навлечь подозрения. Линда слушала его с улыбкой. Уж очень Андрей ее опекает — словно маленькую девочку.
— Ты не беспокойся, Андрей. Я запросто уговорю Вилли и приведу его к машине. А ты нас спокойно привезешь домой.
— Если бы все так просто!
После минувших событий на КПП стало построже. Но для поездок со служебной целью существенно ничего не изменилось. Взглянув на машину корреспондента, знакомый офицер козырнул издалека. «Победа», повернув направо, въехала на Кохштрассе, потом приблизилась к развалинам бывшего вокзала. Здесь машины и пешие «гренцгенгеры» растекались в нескольких направлениях, двигаясь к местам работы и гешефта. Затеряться стало легче.
Через несколько кварталов подъехали к той улице, где стоял отель «Вальдмюлле». Позади отеля, во дворе разбитого и почти разобранного дома, оказалось подходящее место для машины. Там запаркованная «Победа» не просматривалась — мешала полуразрушенная стена.
На окрестных улицах людей было мало, в основном хаусфрау со своими продуктовыми сумками и тачками-волокушами.
— Ну, Линда, дерзай! — Андрей посмотрел в ее счастливые, влюбленные глаза. — Действуй разумно и спокойно. Я буду рядом. В крайнем случае кричи: «Бруно! На помощь!»
— Бруно? Почему?
— Нельзя же кричать: «Андрей!» Или: «Геноссе Бугров!»
— Но ты не случайно выбрал это имя?
— Не случайно…
Она прижалась к нему благодарно. Хотела, чтобы он поцеловал ее на счастье.
— Ступай, Линда. Держись, дорогая. Мы с тобой еще нацелуемся!
А про себя подумал с тоской: «Вру, негодяй! Подло вру!..»
Она пошла по тротуару, повернула за угол — исчезла.
Андрею вдруг стало страшно: «А если навсегда?.. Если случится с ней что-нибудь ужасное?..»
Он кинулся следом. На бегу овладел собой — свернул в подворотню разбитого дома. Из нее виден вход в отель.
Подворотня отдаленно напоминает ту, где они с Феликсом лежали перед штурмом рейхстага. Так же надежно и прочно уложены дикие камни понизу — не пробьет ни пуля, ни осколок, разве что снаряд прямой наводкой. Но теперь стрельбы нет — из открытого окна неподалеку доносится сладкозвучная музыка Легара.