Рик вновь пришпилил руки демона, пытаясь удержать его под собой. Манфред, к его чести, убеждённо шагнул вперёд, вопя молитвы, что есть мочи, и размахивая распятьем.
Я сбросила оцепенение и поискала глазами фляжку. Ага, вот она! Я побежала к ней, немного поскальзываясь на ходу.
— Держи его голову! — крикнул Манфред.
Наверняка это предназначалось Охотнику. Я бросила взгляд в сторону драки и несмотря на напряжённость момента, не могла не восхититься мощью и силой Рикардо. Собравшись, он передвинулся выше, обхватив когтистыми пальцами голову демона. Руки демона оказались на свободе и он принялся раздирать ими кожу Охотника. Демон брыкался, что есть сил, пытаясь сбросить с себя Охотника. Манфред прижал серебряное распятье ко лбу демона. Раздалось шипение, словно демона поджаривали на открытом костре, и страшный вой. Но выл будто не только демон. Вой исходил откуда-то из стороны.
Дерево, одинокое, корявое, стоящее у самого края, выделялось на открытом пространстве. Я вспомнила Германа, строгавшего свои мерзкие досочки цвета человеческой кожи. Схватив фляжку, я подобралась ближе к дереву. Оно казалось живым, но что это?.. С одного края сочилось красным, надсадно булькая. Толстый корень словно гигантский червяк, усердно перекачивал по древесным жилам мерзость. Недолго думая, я плеснула немного водой из фляжки. Шипение усилилось и корень дёрнулся. Я проследила, откуда он полз: прямиком из расщелины… Что же делать?
Я не могла не заметить, что вой демона усилился, когда я плеснула освящённой водой на корень мерзкого дерева. Может быть, они связаны и нужно уничтожить обоих? Манфред горланил молитвы, что есть мочи… Охотник удерживал демона. А я стою, как дурочка! Но тут, на счастье, мои глаза зацепились за рукоять топора, валявшегося в зарослях колючего кустарника. Я кинулась туда и не обращая внимания на острые шипы, выхватила топор. Ох и тяжеленный же он! И если бы не многочасовые занятия танцами, я бы ни за что не сдвинула его с места. Но хрупкая внешность производит обманчивое впечатление. Руки у меня сильные, несмотря ни на что. А сейчас, по всей видимости, придётся вспомнить, что значит рубить дрова.
Я подтащила топор к дереву и, собравшись, как следует размахнулась, обрушивая лезвие на корень. Ощущение было такое, будто лезвие вонзилось в плоть. Корень дёрнулся, словно попытался уползти. Хорошо, что Охотник уже потрудился над этой мерзкой корягой ещё до меня. Потому что мне ни за что было бы не справиться самой. Ещё один взмах топора. Кажется, перерубила… Мерзкий отросток дёргался из стороны в сторону, словно пытаясь нащупать свою вторую половину. Я дрожащими руками выхватила фляжку и плеснула на корень. Вой демона, рычание охотника, шипение, крики Манфреда — всё слилось в одно… И над всем этим витал запах горелой плоти. Дерево кренилось в сторону пропасти. Я выплеснула на него остатки того, что было во фляжке. Дерево начало падать, вырывая корни из земли. Отросток из впадины шевелился всё слабее и слабее. Последний громкий вскрик демона — и больше ничего. Только треск сухого дерева и стон ломающихся веток. Уродливое растение полетело в пропасть вместе с мерзким отростком.