, и он уже давно не подросток. Конечно, если только это не Алисия. Она могла говорить что угодно. Она могла даже написать о своей любви к дурацким… кокер-спаниелям, и Майлз все равно бы нашел в этом что-то чарующее.
– Спасибо, – сказала она, слегка покраснев.
– Великолепно, Алисия, – похвалила мисс Блауфусс. – Должна сказать, Алисия и «Заступники мечты» проводят сегодня открытый микрофон в шесть вечера. Буду рада, если вы придете поделиться своими работами. Приходите, ладно? А для стимула, если появитесь, получите дополнительные баллы для зачета. Поэзия – явление общественное, нужно не только ее создавать, но и созерцать ее создание, – мисс Блауфусс взглянула на Майлза. Ему бы явно пригодились дополнительные баллы. – Отличная работа, Алисия.
– Эй, как думаешь, может, Алисия наполовину кореянка? – прошептал Ганке Майлзу на ухо.
Майлз ничего не ответил. Он просто отмахнулся от слов Ганке, как от надоедливых мух.
В столовой посреди какофонии перемешивающихся голосов Майлз через силу съел свой ланч и сделал два глотка яблочного сока, прежде чем прозвенел звонок. Ученики выпрыгнули из-за столов и высыпали в холл. Ганке, уже посетивший урок мистера Чемберлена этим утром, прежде чем пойти на другое занятие, похлопал Майлза по плечу.
– Удачи, – сказал он.
– Ага, спасибо.
В голове Майлза заиграла зловещая органная музыка.
Когда Майлз вошел в аудиторию, мистер Чемберлен увлеченно царапал на доске какую-то цитату кривым скачущим почерком. Закончив, мистер Чемберлен повернулся к ученикам, которые все еще рассаживались по местам. У него была желтоватая тонкая кожа, а под щеткой густых усов – потрескавшиеся от постоянного их облизывания губы. Он принял свою привычную задумчивую позу: ладони вместе, пальцы переплетены, лицо кирпичом.
– Война влечет за собой битвы, битвы влекут за собой смерть, – мягко сказал он.
Майлз не хотел смотреть ему в глаза. По правде говоря, он вообще никому не хотел смотреть в глаза, все еще стыдясь того, за что его отстранили от занятий. Алисия, которая тоже пришла на этот урок, села перед Майлзом. Прямо перед Майлзом.
– Война влечет за собой битвы, битвы влекут за собой смерть, – повторил мистер Чемберлен, и в классе повисла тишина.
Это была цитата, которую он нацарапал на доске позади себя.
– Война… – начал он, закрыв глаза. В классе стояла тишина. Одни молчали, потому что с интересом слушали. Другие, как Майлз, – из уважения… или даже страха. Но большинство – от скуки. Для многих учеников уроки мистера Чемберлена были возможностью поспать, отличная возможность вздремнуть, пока он жужжал перед классом с закрытыми глазами, как будто пребывал в состоянии глубокого транса.