Мне вспомнились слова Альцинои о том, что её четырежды будили ударом стрекала. По-видимому, она слишком дёргалась на своей цепи, мешая спать другим. Что ж, она приходит сама к себе, впрочем, как и ожидалось.
Какая женщина может чувствовать себя действительно удовлетворённой, пока она не стала рабыней, пока она не познала себя принадлежащей, не осознала себя абсолютной собственностью господина, господина, которому она должна служить со всем возможным совершенством, господина, который, к её радости, будет владеть всей цельностью её женственности?
Пробили склянки, пришло время моей вахты. Пора было спускаться на лёд.
Мне не давал покоя вопрос, почему Серемидий оказался на этом корабле. Конечно, могло быть и так, что он просто намеревался скрыться от преследователей. В конце концов, кому бы пришло в голову, искать его за Дальними островами? А может он хотел поискать удачи в новом, неизвестном месте, попытать счастья, полагаясь на свои навыки владения мечом? С другой стороны, не стоило сбрасывать со счетов версию, что он мог искать прежнюю Леди Флавию из Ара. Награда за её возвращение в Ар была совсем немаленькой. Таких денег запросто хватило бы на покупку целой галеры, да ещё осталось бы на несколько рабынь, причём самого высокого качества. Тем не менее, сама бывшая Леди Флавия полагала, что он ведёт некую игру, ставки в которой гораздо выше её скромной персоны. Вот только, что это могла быть за игра? Кроме того, учитывая, что Альциноя могла его опознать, её смерть могла бы быть для Серемидия выгоднее любого золота, которое могла бы принести ему доставка рабыни в Ар. Впрочем, я тоже мог его опознать. В общем, у меня была веская причина, позаботиться о том, чтобы не оставаться с ним наедине. Понятно, что я представлял для него опасность, причём, будучи свободным мужчиной, опасность намного более серьёзную, чем та, что могла бы грозить со стороны простой рабыни. У меня не было особых сомнений в том, что рано или поздно он попытается что-нибудь против меня предпринять, например, нож в темноте, подстроенная оплошность на льду, спровоцированная ссора или что-то в этом роде.
Я заметил маячившие на темнеющей палубе силуэты двух или трёх мужчин. В тот момент я не придал этому особого значения.
Из сна меня буквально выдернули пронзительные крики тарна и оглушительный звон большого сигнального судового гонга.
— На палубу, на палубу, на палубу! — слышались из-за переборки нашего кубрика крики, сопровождаемые топотом ног бегущих по коридору мужчин.
— Будь осторожен, — крикнул мне Филоктет. — Похоже, там кому-то пришло в голову позвенеть оружием.