Мои кулаки сжались сами собой.
— Такому не место за одним с нами столом, — заявил пятый.
— Если его оставят, пусть лучше не появляется на палубе после заката, — буркнул шестой.
— Возможно, — вступил в разговор Тэрл Кэбот, голос которого оставался совершенно спокойным, — Ты предпочёл бы выставить вместо себя поединщика?
— Нет! Нет! — послышались недовольные крики со всех сторон.
Серемидий сделал шаг назад, и мне показалось, что на его лице на мгновение мелькнул неожиданный проблеск беспокойства. Я даже усомнился, не померещилось ли мне? В любом случае, по некой причине, было ясно, что его не обрадовало подобное развитие событий. Это было довольно странно, всё же я неплохо знал прежнего капитана таурентианцев. Неужели ему было чего бояться? У лучших фехтовальщиков города подкашивались колени от одной мысли о том, чтобы скрестить с ним клинки.
— Нет, — пресёк я готовую разгореться дискуссию, — никто за меня драться будет. Я не собираюсь подставлять кого бы то ни было под его меч.
Я предположил, что этот тарнсмэн, Тэрл Кэбот, был не в курсе навыков Серемидия. У меня действительно не было никакого желания, чтобы за меня умирал кто-то другой. Даже если бы он мог быть, так или иначе, достойным противником прежнего таурентианца, для меня всё равно было бы неправильно из меня принять его заступничество. Торговец, чернорабочий, свободная женщина могли бы принять, но только не я. В этом не было чести. Я служил Косу.
— Вызов брошен, — сказал Серемидий. — Я не принимаю отказ. Это — моё право.
— Право Ассасина, — усмехнулся я.
— Приготовься к смерти, — прорычал он. — Мне всё равно будешь Ты вооружённым или безоружным.
— Прекратить, — остановил его Лорд Нисида, подняв руку, отчего его рукав скатился вниз, обнажив предплечье. — Любезный Каллий, у меня нет даже мысли о том, что Ты трус. Но тогда в чём причина твоего нежелания принять вызов?
— Это вызов без чести, — пояснил я. — Враждебность, которую питает ко мне ваш Рутилий из Ара, не имеет никакого отношения к противостоянию Коса и Ара, к политике или войне, к предосторожности или безопасности, как и никак не связано с правосудием или законом. Это личное, это дела минувших дней. У меня есть информация, разглашать которую, насколько я понимаю, я не должен, но именно из-за этого, ваш Рутилий из Ара ищет моей смерти, после чего у него не будет больше причин меня бояться. Он знает, что я даже близко не могу с ним сравниться в фехтовании. Так что он собирался прикрыть убийство маской справедливого суда, равноправной борьбы, облечь убийство в мантию поединка. Если мне предстоит умереть, то пусть он убьёт меня как есть, сейчас, публично, хладнокровно, бесчестно зарезав невооруженного мужчину, того, кто презирает его. Пусть моя смерть ляжет пятном на его честь и останется на ней в глазах мужчин, объявляя его тем, кем он фактически является, негодяем, обманщиком, изгоем, преступником, трусом и мясником.