Нужная страница волшебной книги в самом деле отыскалась быстро. Он пробежал глазами текст.
«Пользуясь оружием, особым образом зачарованным и одним из бессмертных освященным, возможно любому бессмертному смерть принести, а не только лишь развоплощение, весьма неудобное, но не окончательное».
Хешшкор кивнул. Это было ему известно. Но на следующей странице скрывался еще один абзац.
«Однако возможность отнять жизнь у бессмертного и взять его бессмертие себе имеет лишь тот, кто дал бессмертному жизнь».
Проклятие! Хрустальный графин с силой врезался в стену и разбился на сотни осколков. Хешшкор сжал ладонями виски, когда они, звеня, осыпались на столик. До сих пор он этого не знал. Проклятие!
А ведь Виталия имеет такую возможность, пришло ему в голову. Очень опасная женщина, не просто досадная помеха. Убить ее — дело первой необходимости, иначе он не будет в безопасности, когда станет бессмертным. Станет… а станет ли? «Лишь тот, кто дал бессмертному жизнь»!
Миленион появилась бесшумно, но он ждал ее. Он отключил электричество, горели лишь ароматные свечи. В бассейне плескалась розовая вода. Хешшкор вышел из воды навстречу госпоже, нарочито медленно обернул бедра полотенцем. Поднял руки, играя мускулами, вынул шпильку из узла на голове, и густые вьющиеся волосы рассыпались по смуглой спине, блестящей от капель.
— Ты сегодня в хорошей форме, да? — усмехнулась Миленион.
Хешшкор подошел ближе — вода, стекая с его тела, не капала на пол, а исчезала.
— Здравствуй, госпожа, — мягким полушепотом проговорил он и опустился на колени. — Я ждал тебя с нетерпением.
Он коснулся губами ее ступней, аккуратно высвободив их из туфелек на высоком каблуке, поцеловал отдельно каждый пальчик. Миленион довольно закинула голову, на губах заиграла улыбка. Она любила рабское преклонение, но надежды, возлагаемые ею на этого талантливого юношу, не позволяли ей втаптывать его в грязь. Как мило, что мальчик сам сообразил, что это будет ей приятно.
— Госпожа, только теперь я понял, как ты прекрасна, — шептал он, покрывая поцелуями ее щиколотки и икры. — Ты прекрасна, как звездная ночь в горах, — он отвернул край плаща, прижавшись лицом к ее коленям, — как ледяной родник жарким днем, — губы заскользили по внутренней поверхности бедер, — как огонь святого Эльма в штормовом море…
Огонь святого Эльма в штормовом море — это надо запомнить, подумала Миленион, блаженно жмурясь. Перспективный юноша, да еще и поэт… Она содрогнулась от острого наслаждения, захлестнувшего ее, точно штормовая волна, девятый вал, цунами… а когда наконец отпустило, ее оголенные груди были у него в руках, а к низу живота прижалась напряженная плоть.