В них ужас.
В них ужас.
В них ужас.
Я делаю резкий вдох и распахиваю глаза, но моя реальность ничуть не лучше видения.
Я больше не в заброшенной клинике: возможно, я никогда там не была.
Я в маленькой, но хорошо обставленной комнатке.
Эта комната застыла во времени.
Все стены здесь увешаны фотографиями Дэра.
Они разные, на некоторых он только учится ползать, а на других он в младших классах, затем в средней школе и, наконец, в университете. Отовсюду он улыбается мне. Пока он был маленьким, он очень много смеялся и вообще был очень улыбчивым, но шло время.
Все больше и больше ужаса и боли.
Они буквально поселились в его глазах.
А затем.
Внезапно.
Темноволосая женщина появляется прямо передо мной. У нее глаза Дэра, и я точно знаю, кто она такая.
Оливия Саваж.
Я не решаюсь подойти к ней, а она смотрит на меня и улыбается.
– Вы здесь, чтобы привести ко мне моего сыночка? – вежливо спрашивает она. – Этого мальчика, который на картинках? Он совершил что-то ужасное, но ему очень жаль.
Я не могу вздохнуть.
Я не могу вздохнуть.
Я уставилась на ее лицо, на ее улыбку, на открытую дверь.
Она протягивает мне руку.
И я подхожу, чтобы взяться за нее.
А затем открываю глаза.
Я даже не поняла, что все это время они были закрыты.
Я снова в просторной уборной.
И Эшли Эймз стоит прямо передо мной.
На ее милом лице застыла гримаса раздражения.
Мы никуда не уходили отсюда.
Мы. Никуда. Не. Уходили.
– Господи, да что с тобой такое? О боже, тебе нужна помощь!
Она выскакивает наружу, а я с трудом пытаюсь сделать хотя бы один вдох, из кожи вон лезу, только бы ухватиться за реальность.
Что со мной происходит?
Мне действительно нужна помощь.
Мне нужен Дэр.
Потому что он пережил столько боли, а теперь я делаю ему еще больнее, с каждым днем все больше и больше, по мере того как отталкиваю его от себя.
Он не заслужил этого.
Он не заслужил этого!
Все вокруг вращается.
Все вокруг вращается в бешеном водовороте.
Комната давит на меня со всех сторон, вращаясь с сумасшедшей скоростью, наклоняясь надо мной. Я вот-вот задохнусь. Падаю на пол и ползу к двери, затем тяжелой походкой бреду через весь зал, мимо людей, прямо на веранду, где весь вечер оставался Дэр.
Эшли стоит рядом с ним, рассказывает ему о моем обмороке, и он поворачивается ко мне, на его прекрасном лице застыло выражение страха.
– Дэр… Я…
Слезы брызгами вылетают из моих глаз и стекают по щекам; он берет меня в охапку и поворачивает спиной к Эшли.
– Ты не монстр, – шепчу я, – это не так!
Не оглядываясь назад, он уводит меня прочь.
Прочь из шумной бальной залы.
Подальше от любопытных глаз.