Она поворачивается ко мне лицом, в ее взгляде мудрость всех пережитых ею лет, и я с трудом сдерживаю желание моргнуть.
– Нам нужно еще раз сделать расклад на тебя, – предлагает она.
На этот раз я все же моргаю, от чего она издает смешок.
– Не бойся, это не страшно, – убеждает меня она, – моя семья занимается этим сотни лет. Моя мать, мать моей матери, и ее мать тоже. И так до бесконечности.
– Только женщины? – интересуюсь я, мне становится любопытно.
Она кивает:
– Только женщины.
– Но почему?
Зачем я вообще спрашиваю? Ведь очевидно, что это все какая-то ерунда.
Но она не утруждает себя ответом.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – ловко меняет тему она.
Меня грызут сомнения. Неужели Дэр рассказал ей, что мне стало плохо той ночью?
– Да, – наконец нахожу в себе силы солгать я, – все в полном порядке.
– Нет проблем со сном? – продолжает она. – Ты хорошо спишь в последние дни?
Нет.
– Да, – опять вру я, – хорошо. Мне больше не нужен ваш чай.
Она снова улыбается, а ее зубы выглядят еще страшнее, чем обычно.
– Я не за этим тебя спросила. Если тебя мучает что-то… дай мне знать.
Мучает?
Она окидывает меня понимающим взглядом, прежде чем выходит из комнаты, и мне становится любопытно, что еще она обо мне знает, а также откуда ей это известно.
Я наблюдаю за тем, как она исчезает за дверью. Не так много времени проходит с момента, как она оставляет меня одну, когда я замечаю, что мурашки бегают по моей спине, руки полностью покрылись гусиной кожей, а волоски на шее встали дыбом.
Я потираю свои плечи, чтобы избавиться от этого ощущения, и спешу поскорее вернуться в свою безопасную комнату.
Больше никто не увидит меня.
Я невидимка.
Здесь только моя простыня, кровь и вода.
И камни, и мхи, и песок.
ПосмотритеНаМеняПосмотритеНаМеняПосмотритеНаМеня.
Но никто не смотрит.
Все снуют вокруг, туда и обратно, их лица расплываются, превращаясь в смазанную белую линию.
– Спасите! – срываюсь на крик я.
Но меня никто не слышит.
Никому нет до меня дела, потому что я невидимка.
Меня больше не существует.
Мне хочется кричать и выть в небеса, но это не принесет мне никакой пользы.
Ночь – моя персональная тюрьма, тюрьма, тюрьма.
Но утро прикончит меня.
Я знаю это.
Я это чувствую.
Я.
Я.
Я.
Я пропадаю.
И никто не придет мне на помощь.