– Ты здесь чтобы исповедаться, дитя?
Низкий голос раздается позади меня, и, оборачиваясь, я вижу, что за мной наблюдает священник. Его добрые глаза смотрят на меня поверх белого воротника, я впервые вижу в Англии такую неподдельную доброту.
Дэр тоже добр, но наши отношения слишком сложные.
Элеанора чересчур строга, Сабина загадочна, а Джонс формален. Им всем от меня что-то нужно.
А этот человек, этот священник, добр просто потому, что такова суть его души.
Я сглатываю.
– Я не католичка, – говорю я ему, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мягче в этом величественном месте.
Он улыбается.
– Я постараюсь не использовать это против тебя, – произносит он, протягивая мне руку.
Я принимаю этот жест. Его рука теплая и приятная.
– Я отец Томас, – представляется он, – а это – мой приход. Добро пожаловать.
Даже в его руках чувствуется доброта, когда он сжимает в них мою, и впервые за несколько недель я чувствую необыкновенную легкость внутри.
– Спасибо, – бормочу я.
– Хочешь, я проведу тебе экскурсию? – предлагает он, и я послушно киваю:
– Я бы не отказалась.
Он не спрашивает меня, почему я здесь, чего я хочу, а просто проводит меня вокруг, показывая тот или иной артефакт, рассказывая об особенностях архитектурных деталей или предлагая взглянуть на витражи. Он беседует со мной довольно долго, чем заставляет почувствовать, будто я единственный человек, который остался на целой планете, и что я – лучшая компания, в которой он мог оказаться.
Наконец, когда отец Томас заканчивает, он снова поворачивается ко мне лицом:
– Ты хочешь присесть?
Я решаю воспользоваться его предложением.
Он присаживается рядом со мной, и некоторое время мы просто проводим в тишине.
– Говорят, сюда часто приходила моя мама, – решаю поделиться с ним я, – и мне просто хотелось ощутить, что она снова рядом со мной.
Священник внимательно смотрит на меня:
– И как? Получается?
Я пожимаю плечами:
– Не очень.
– Я служу здесь уже довольно давно, – его голос звучит очень кротко, – и мне кажется, я знал твою маму. Ее звали Лора Саваж, если я не ошибаюсь?
Я удивлена, а он в ответ лишь смеется.
– Дитя, ты могла бы сойти за ее зеркальное отражение, – хохочет он, – было не так уж сложно догадаться.
– Вы знали ее? – выдыхаю я, и почему-то в этот момент я начинаю чувствовать ее присутствие: просто потому, что он был с ней знаком.
Он кивает и смотрит на изваяние Девы Марии.
– У Лоры прекрасная душа, – говорит он кротко, – я вижу то же самое и в твоих глазах. Почему ты пришла сегодня одна, без нее?
– Ее больше нет, – просто отвечаю я, – она погибла недавно.