Посол разводит руками. Можно понять его жест по-разному.
– Ясно, что не положено, но – аморально?! – Молодой человек воодушевлен. – Вспомните про работников в винограднике: “Или глаз твой завистлив оттого, что я добр?” Посол, знаете эту историю?
Дон – как-то мало он участвовал в ситуации – бьет с размаху по столику:
– Леди права. Это несправедливо. – Красный, сердитый стал, как когда продавал подшипники.
Молодой человек поднимается.
Посол сухо ему говорит:
– Мы уважаем ваше умение играть в шахматы, Мэтью, и были бы рады продолжить знакомство. Но не сейчас. – Он все-таки пробует улыбнуться: – Желал бы я знать русский не хуже, чем вы английский! У вас были отличные учителя.
Молодой человек произносит:
– Да, превосходные. И учебники – высший сорт. Как сейчас помню: “Что это за шум в соседней комнате? Это мой дедушка ест сыр”.
Алберт – опытный дипломат, умеет держать удар. Сейчас он придумает, что ответить. Но отвечать не приходится – молодой человек ушел. После отбытия гостя старики пробуют склеить разорванный им разговор.
Дон спрашивает:
– Что за басня – про виноград?
– Притча. Кажется, от Матфея. Мэтью. Вот ведь! Проклятие.
Их основательно встряхнуло последнее приключение. Все-таки пожилые люди.
– Откуда такое знакомство с Писанием, Алберт?
– На дипломатической работе, – отвечает посол, – волей-неволей сделаешься демагогом. – Понемногу обаяние его восстанавливается.
* * *
Молодой человек занимает свое место в хвосте. Самолет приступает к снижению. Скоро в иллюминаторе показывается статуя Свободы – мощная женщина с книгой и с факелом. Спинки кресел приведены в вертикальное положение.
– Америка – самая свободная страна в мире, – повторяет Дон, глядя на статую из-за плеча соседа.
Посол смотрит на огромное изваяние – никто-то этой бабе не нужен, думает он, ничего-то у нее не дрожит.
Дон спрашивает:
– А вы, Алберт, какую религию практикуете?
Дипломат отвечает с внезапной грустью:
– Я не верю в Господа Бога. – И прибавляет зачем-то: – Сэр.
Я не сразу понял, с кем разговариваю. Матвей. Путанно объясняет, откуда у него мой номер. – Ах, вы сын… – Да-да, сын.
Растерянный молодой человек: в чем-то мы, видно, уже не оправдали его надежд. Когда уезжаешь, теряешь не родину – заграницу. Спрашиваю Матвея, как там отец. – Ничего, говорит, жив пока.
Я позвал его, он пришел.
* * *
Мы сидим в моей съемной квартирке-студии на Стэньян-стрит, возле парка. Вдоль стены – коробки. Мы очень мобильны тут. Американцы – очень мобильная нация.
У меня недавно книжка вышла – “Искусство жить: взгляд психолога”, так можно на русский перевести. Была хорошая критика, в университет позвали, с обещанием постоянной позиции. Университет не самый, мягко говоря, знаменитый, да и мне не особенно нравится преподавать, но приходится делать то, что дают, а не то, что хочется.