Матвею тоже никуда от реальности не уйти.
Он как-то вяло кивает. Вот уж чего в отце его не было – вялости. Значит – в мать? Все равно почему-то этот Матвей вызывает мою симпатию. Я в последнее время мало общаюсь с людьми.
Он закончил ИнЯз, Мориса Тореза, – увы, иностранными языками никого тут не удивишь. В особенности английским.
Матвей улыбается. Хорошая у него улыбка. Тоже может помочь. Не помню я, чтоб отец его улыбался. Хохотал – да. А мать его я вообще не помню.
Улыбки улыбками, но дело так не пойдет.
– Не освоить ли вам, Матвей, программирование?
– Наверное, – говорит, – придется.
– Позвоню-ка я по вашему поводу нескольким людям. Личные связи тут много значат.
Матвей кивает:
– На всякий случай моя фамилия Иванов. Американцы произносят “Айванов”.
Фамилия матери? Головой мотает – нет. Это уже интересно. Сменил фамилию. А живет он где? – Тут, говорит, в городе.
– Где, где именно?
– Двадцать пятая авеню и… – замялся.
– Двадцать пятая – длинная. Что – на Утесе?
Ладно, ясно все. У Марго-Марго? Угадал?
* * *
Не Маргарита, не Рита – Марго, Марго, Маргоша – одного какого-нибудь варианта так и не установилось. Самой ей нравится Марго, ударение на первый слог. Роскошная женщина. Кожа гладкая, морщин нет вообще. Волосы – какими захочет, такими будут. И одевается потрясающе, здесь так никто не ходит. Считается: ей за сорок – эх, как бы не все пятьдесят.
Когда она только приехала, она и муж, то злые языки, больше женские, говорили: испорченная ленинградская баба, не более. Нет, Марго – не баба, не просто баба – явление. Многим тут здорово помогла. Поддержала, но не удерживала, не вцеплялась – всех отпускала, тоже – искусство жить. Я бы сам с ней сошелся поближе, да случая не представилось.
А как Матвей ее знает? В библейском смысле? Понял? – не реагирует. О’кей, шучу. Говорит: через общих знакомых, маминых. Важное уточнение. Где-то надо на первых порах пожить. Марго – не худший вариант, далеко не худший.
* * *
Какая-то в нем разболтанность, неопределенность. Здесь так нельзя. Необходимо сделаться частью общества. Приобретать мнения, их отстаивать. Демократия – жуткая вещь, но лучше пока ничего не придумали. Вот, например, реформа медицинской системы. Что Матвей может сказать по ее поводу?
Разводит руками.
– Я здоров. Не сталкивался с медициной.
А, предположим, замена одного из Верховных судей. Каково его мнение? Однополые браки – разрешать или нет? Опыты с клетками эмбрионов? Чтоб вопросов не возникало: Америка – самая свободная страна в мире. Тут делается история. Новый Рим.
Как он сюда попал, физически?