Как только все, кроме Кори и Дэниела покинули парадную гостиную, Добсон поинтересовался, не нужно ли принести чай. В ответ перед его носом захлопнулась дверь. После этого послышался еще и щелчок замка.
– Вот это в высшей степени неприлично, – послышалось изнутри комнаты.
Кто-то, вероятно, один из лакеев, которые сопровождали их карету в «Олмак» и слышали о произошедшем там бедствии, проговорил.
– Все в порядке. Они теперь помолвлены.
– Давно пора, скажу я вам. Жаль только бедную женщину.
– Какую именно женщину, а? Ее сиятельство, которая свела их вместе, или мисс Эббот?
Дэниел не слышал, что ответил дворецкий. Бывший дворецкий, если от него что-то будет зависеть. И лакей тоже станет бывшим.
Он коснулся своего лица, надеясь, что волдыри пропали, надеясь, что его не вынудят произносить еще больше лжи, вроде того, как он счастлив из-за этой помолвки. Судя по выражению на лице его будущей невесты, любое счастье будет кратковременным. Ее глаза были прищурены так, что он не мог различать их красивый зеленый цвет. И если она еще сильнее втянет щеки, то станет похожей на карпа. Если на то пошло, то Дэниел был рад, что Добсон не успел вкатить тележку с чаем. Там непременно лежал бы нож для масла, и Кори могла бы вонзить его ему в сердце.
– Хм, по поводу помолвки. – Дэниел задумался, не хочет ли она, чтобы он опустился на одно колено и сделал все как полагается. Женщины придают большое значение таким вещам, как он слышал. Или, может быть, она хочет получить кольцо, чтобы показать своим подругам.
Кори хотела, чтобы он убирался к дьяволу.
– Мы. Не. Помолвлены. – Каждое слово отделялось от другого паузой, словно он был глухим. Или тупым. Дэниел мог видеть, что ее кулаки сжаты, но к счастью, в них ничего не было.
Стараясь не подходить ближе, и нервно разглядывая драгоценные китайские вазы тети Ройс, расставленные по комнате, он попытался воспользоваться успокаивающим голосом, которым когда-то разговаривал с Мисс Уайт или с испуганной лошадью.
– Я сожалею, моя дорогая, но в глазах общества, мы все равно что помолвлены, и это все, что имеет значение. Никто не будет трепать твое имя или беспокоиться насчет твоей репутации.
– Я не твоя дорогая, и меня беспокоит моя репутация.
Его усилия говорить мягко и с нежностью не увенчались успехом, так что он вернулся обратно к неприкрытой честности.
– Ну, от твоей репутации мало что осталось бы, если бы я не сделал то, что сделал.
– И за это я должна поблагодарить тебя? Ты – последний мужчина в мире, за которого я вышла бы замуж.
Дэниел думал, что да, она должна поблагодарить его. Разве это не то, чему леди учат с рождения? Что-то насчет признательности или прочей бессмыслицы. Но Кори вовсе не выглядела так, будто ей оказали честь. Она буквально дрожала от ярости. Или от ужаса из-за идеи выйти за него замуж? Ни то, ни другое не делало Дэниела счастливым.