— Мы там помогаем реставраторам, — будто чего стесняясь, бубнил Цуканов. — Хочешь, и ты? Там лишние руки не помешают…
Ну как вот ему скажешь сейчас, что есть у него другие дела, что Борика нужно найти, что билет горит в рок-клуб? Да и что ему этот рок-клуб, новенькому-то? Им бы с Серегой, с брательником поговорить. Вот тот, пожалуй, живо откликнулся бы. Грушенков увидел Борика в дальнем конце коридора. И Борик его заметил, поманил пальцем. Хоть бы крикнул или рукой махнул, а то ведь пальчиком, как козявку какую-нибудь крошечную, не заслуживающую настоящего внимания. Ладно, не гордые, можно и подойти…
— …Там совершенно потрясающие фрески сохранились, — прорвался к нему глухой голос Цуканова. — Чудом! Их, когда церковь эту под склад переоборудовали, просто масляной краской покрасили. Да, батя говорит, хороший, видно, человек красил, не поленился предварительно олифой покрыть. Это фрески и спасло…
Грушенков было дернулся к Борику, да этот новенький тут со своими фресками — ведь точно же подумает, плохо, мол, Борик поманил, он и побежал на задних лапках. Пришлось задержаться.
— Прости, Цуканов, — сказал он торопливо. — Дело у меня с ним. Ты не подумай, что там что-то. Ага! Короче, на вот лучше Славкин портфель подержи… А памятники мы твои в обиду не дадим. Понял? Поедем в воскресенье и все защитим. Не, правда.
— Да иди ты!.. — усмехнувшись, послал его новенький подальше, но, кажется, не шибко обиделся.
И на том спасибо! Грушенков продрался, расчищая себе путь руками, сквозь сплошное месиво орущей, скачущей, строящей друг дружке рожи, толкающейся и стоящей на ушах малышни и нагнал Борика уже на другом этаже. Странно, что Толян с Генкой крутились поблизости. Не было бы какого подвоха. С этими глаз да глаз нужен.
— На, Груня, проведи свой скудный досуг сегодня культурно, — как всегда, с издевочкой сказал Борик и протянул листок плотной глянцевой бумаги, а на нем, на билете, значит, было что-то напечатано грязновато-красной краской.
«Ленинградский… межсоюзный дом… самодеятельного творчества… театр народного творчества… приглашение… — ухватил Грушенков быстрыми глазенками и в странном волнении перевернул билет другой стороной. — Концерт… только для членов рок-клуба… начало… справки по телефону…»
От руки черными жирными чернилами было выведено лишь две цифры: 14 и 5 — ряд, стало быть, и место. Далековато, конечно… Грушенков, может, и понюхал бы этот билет или даже лизнул бы, пожалуй, в восторге-то, но не здесь же, не при всех.
— На зуб, на зуб попробуй, — услыхал он насмешливый совет Борика и лишь тогда окончательно пришел в себя, спрятал билет в карман куртки и привычно, на всякий случай, недоверчиво зыркнул по сторонам: где эти неразлучные архаровцы — Толян с Генкой?