О «Сайгоне», он знал, ходила в городе дурная слава. Может, потому он невольно и притащился сюда, ноги сами привели. «Сайгон», вестибюль станции метро «Маяковская», рядом мечта Груни — рок-клуб на Рубинштейна… Самые центровые места. Славка заставил себя пройти мимо распахнутой двери «Сайгона». Все равно не было денег, и вообще, чего он там не видел. За телефонной будкой на корточках сидел парень с вьющимися, крашенными в желтое волосами, в джинсе весь, как в броне, грудь сплошь в значках, сидел и бессмысленно пялился на прохожих — губы распушил, зрачки расширены… «Свои…» — подумал Славка вяло. Этот небось наглотался колес и играет теперь в наркомана. Родственная душа, одно амплуа… «Нуркоман проклятый!» — как сказала бы тетя Нюра. Или это Тузик ее протявкал? Короче, от чего бежал, к тому и пришел. Славка вдруг вспомнил, что оставил в школе портфель, но, как ни странно, ничуть не встревожился этим, будто больше ему никогда не играть в своей школе ученика восьмого «Б» класса, так что плевать на портфель. Он даже подумал, что так, наверное, рассуждают самоубийцы, эти романтики взрезанных вен, или поэты петли, или поклонники лошадиной дозы снотворного, точно так небось и рассуждают, прежде чем уйти из жизни, из этого театра, прежде чем опустить занавес… И смерть, значит, тоже игра? С грустным продолжением после смерти — ведь хоронили же раньше самоубийц отдельно от остального человечества. Религия, предрассудки… Не думать об этом, не думать!
Славка только сейчас сообразил, что свернул с Невского на Марата, а там мимо новой бани, вдоль трамвайных путей ноги сами привели его к бывшему Владимирскому собору со спиленными крестами на тусклых маковках, где люди играли когда-то в верующих, в бога, в святость и в чудо, в общем, в опиум для народа — в религию. Опиум… Тоже ведь наркота. Кресты спилили, значит… Почему же «Сайгон» до сих пор не закроют? Там, конечно, не опиум, там, говорят, — да эта мразь, этот Блуд, которого, к сожалению, забрали, и говорил, — что если своим быть и при деньгах, можно и героина купить, а уж травки там, колес — как в аптеке… Почему в школе тогда Генка с Толиком? Почему Блуд? Нет, с Блудом уже все. Но все равно почему?..
А ноженьки-то сами повернули на Владимирский, к «Сайгону», к новому опиуму для народа… Несите, ведите, милые! Ведь если всем все равно, то что он, умнее всех, что ли? Славка устал противиться этому. Не было сил. На душе было… А никак не было! И была ли она, душа? «Сайгон» так «Сайгон»… А что там, если никого не знаешь, если нет денег и даже кофе выпить не на что? Плевать, плевать, плевать… Он сыграет, он вытянет эту роль. Несите, ноженьки!