— Так вот в этом храме, — назло ей сказал Андрей Владимирович с нажимом и развел руками, — в нашей с вами школе, товарищи, торгуют. Да, да, этот самый лучший, по словам классного руководителя, ученик десятого «А» Борис Юдин несколько дней назад на моем уроке пытался продать только что упомянутому Карпухину шведский флаг…
Он говорил, а сам все больше, все сильнее раздражался от собственных же слов. И откуда она, эта канцелярщина, казенно-бюрократический этот, прилипчивый лексикон, на который он почти всегда сбивался, стоило только чуть-чуть разволноваться? «Только что упомянутому Карпухину…»! Ну, что это такое? Зачем? Почему?
— …А кассеты с записями модных ныне ансамблей? — тем не менее продолжал он. — У Юдина на них монополия. Я предлагаю изгнать торгующего из храма. Я, конечно, не Иисус Христос, но я за исключение Юдина из нашей школы!..
Договорить ему не дала Наденька. Да, впрочем, Андрей Владимирович, кажется, самое главное выплеснул, и может, к лучшему даже, что Наденька его перебила, а то от волнения не сказать бы лишнего, — ведь майки этой к делу не пришьешь. Разве что об отбросах общества Гришиных забыл…
— Да что вы, товарищи, — заявила она насмешливо. — Двадцатый век на дворе! Откройте глаза. Да все они сейчас на своем роке помешаны. А вы знаете, сколько стоит импортная магнитофонная кассета?
Даже те две заполошные русички, что проверяли тетрадки все это время за надежными спицами коллег, бросили свое занятие, подняли головы повыше. Ну как же! Что сколько стоит — это мы завсегда готовы узнать. Да какая разница, почем эти кассеты? Что она мелет? Андрей Владимирович откашлялся в кулак. Не о том же речь!
— Девять рублей штука! — сказала Наденька со скрытым, одной ей известным и понятным значением. — Да их и не так просто сейчас достать. А легко ли попасть в ленинградский рок-клуб, где Юдин делает эти записи? Да что там… Может, такая у него реакция на существующую вокруг жизнь, своеобразная форма протеста? Протест, товарищи, в юношеском возрасте просто необходим. Об этом теперь все уважающие себя психологи пишут. Хорошо еще, что Юдин выражает свой протест внешне, а не загоняет его внутрь, не переживает в себе. Задавленный протест ведет к нервно-психическим отклонениям. Может, он металлист или панк? Или рокер какой-нибудь? К Юдину нужен индивидуальный подход. Он нестандартный юноша. Нам его не карать, нам в диалог с ним вступать нужно…
— С кем в диалог? — не выдержал Андрей Владимирович. — С торгашом, с бизнесменом? Да для него прибыль — самый главный аргумент, а наши слова ему не указ! Как вы собираетесь с ним говорить? О чем? О том, не слишком ли дорого он за записи дерет? Нет? Так ведь другие темы его не волнуют, и говорить с вами он не будет.