Петр Федорович стоял с опущенной головой и молчал.
— Вот что, уважаемый. Если ты мне честно признаешься: где, что и когда еще уволок, то я тебя отпущу, — предложил начальник отдела.
— Так я и поверил. Я же, начальник, не пацан, чтобы на такие обещания покупаться, — отреагировал на его слова Петр Федорович. — Понимаю, вам показатели нужны.
— Дело твое. Хочешь верь, хочешь нет. Тогда отправишься в камеру, а я пока следователя приглашу. А с показателями я как-нибудь без тебя разберусь.
Задержанный в нерешительности стал переминаться с ноги на ногу, раздумывая, как ему поступить. Предложение было заманчивым, но верить словам стражей порядка он не привык. Субботин не торопил с ответом и с интересом наблюдал за его поведением. Поразмыслив, тот собрался с духом и признался:
— Было еще два раза, но это перед Новым годом. Сначала дверь снял в подъезде, а через несколько дней оконную раму.
— В каком месте? — спросил Субботин, что-то прикидывая в уме.
— На Турбинке, номер дома не помню.
Субботин вышел из-за стола, подвел
Петра Федоровича к карте района, висевшей на стене, и показал на ней Турбинную улицу. Тот ткнул грязным пальцем в дом под номером пять.
— Не ошибаешься? — переспросил Субботин.
— Третий подъезд от начала дома. Дверь была рейками обшита. Я ее за семьдесят рублей загнал…
«Все правильно, — подумал Субботин. — Значит, это не Серебряков».
— Что, начальник, теперь посадишь? — все еще до конца не веря в обещание Субботина, спросил Петр Федорович.
— Я за свои слова привык отвечать. Сказал отпущу, значит, отпущу. В наказание будешь две недели приходить утром в отдел и убирать прилегающую территорию. Кстати, общественные работы в Уголовном кодексе предусмотрены как наказание. Да и подчиненные мои не скажут, что я от тебя взятку получил, — улыбнувшись, объяснил Субботин. — Только ты в подвале потише себя веди, а то одного твоего собрата жильцы уже приговорили. Слишком много причинял им хлопот, — посоветовал он напоследок. — А сейчас получишь в дежурке раму и, пока народ не спохватился, вернешь ее на место.
Петр Федорович с радостью воспринял приговор и, не веря в такой благополучный исход, нахлобучил на голову шапочку и ретировался из кабинета.
Дальнейший рабочий день Субботина проходил в привычном ритме, когда одновременно приходилось решать десятки всевозможных задач: где раздобыть запчасти на вышедший из строя «уазик», кем заменить заболевшего дежурного, как избавиться от пьяницы участкового и каким образом вытрясти из следователей карточки на раскрытые преступления, которые помогли бы улучшить статистические показатели отдела. Лишь к вечеру поступили сообщения из уголовного розыска.