– Готов? Поидем ужо в мыльню, а то у мя гузно простыло, – заорал на меня сатир и, дурачась, толкнул вперёд.
Мы с грохотом и хохотом поскакали в парную.
– Где же бабы? – заинтересованно промявкал я, млея от предвкушения.
На такую сексуальную наживку, как мой братан, должны клевать только красотки первой величины. И мне, надеюсь, тоже что-нибудь откатится. Отцовы гренадёрши и прочие гиппопотамихи будут вспоминаться только у угасающих воспоминаниях.
– Не терпится? – поощрительно улыбнулся брат. – Поскору буде те лепше баб.
Я ещё не успел переварить в своём мозгу эти слова, как в мыльню ввалилась толпа голых парней, вопя, пихаясь, размахивая руками и прочими конечностями. Все без исключения выглядели ожившими статуями древнегреческих богов. Братец, точно, спецкастинг устраивал в свою команду. Бород почти у всех атлетов не было, только некоторые из них имели кое-какую поросль на своих лицах. У меня даже похолодело как-то там внизу, в кишочках.
– Чего это они сюда припёрлись? – прошептал я одеревеневшими губами, но брат услышал или просто догадался.
– Буде радощи! – проорал он, подмигивая шалыми глазами.
Данунах! Клял себя последними словами. Не зря свербело под копчиком. Чуть не наделал при всём честно́м народе в мыльной.
– У меня живот скрутило чего-то вдруг, братец, – сообщил тёзке слегка охрипшим дискантом, борясь с рвущейся на свободу массой.
– Иди, избременися[697] и ворочайся наопак. Мы тя на мнозе чаяти не будем, – ответил он, нетерпеливо суча руками.
Я вскочил и пулей вылетел из мыльни. Позади раздались жуткие крики. Началось! Даже не хотелось думать о том, что там могло твориться. Рука сама неосознанно совершила крестное знамение. В предбаннике накинул на себя холстину и проскочил в ближайший нужник. Вернувшись, принялся лихорадочно набрасывать на себя шмотки, вспоминая моменты общения с братом и злобно матерясь.
Когда посидел немного и успокоился, прислушиваясь к доносящемуся из мыльной рёву, вдруг жутко захотелось взглянуть на мужскую групповуху, хоть краем глаза полюбопытствовать. Для расширения кругозора, ясен пень. Осторожно приоткрыл дверь и заглянул.
В помещении происходила банальная драка. Голые атлеты боролись стенка на стенку. Махались руками, ногами, шмякались телами о деревянный пол, тискались в борцовых позах. Многие были уже окровавленными. Кое-кто отдыхал без сознания на лавках. Князя Дмитрия дивные атлеты возюкали так же немилосердно, как и всех остальных. С трудом узнал его с подбитым фейсом. Вместо жёсткого порно оказался всего лишь голый баттл.
– Ну, ты иде тамо закоснел, Митка? Иди к нам боронитися, – весело заорал брат, заметив меня.