Эмма кивнула.
— Более того, как мне говорили, он бы в свое время унаследовал Ратерфорд-холл и землю вокруг него — вероятно, теперь она стала очень ценной территорией под застройку.
Эмма выглядела слегка ошеломленной.
— Да, я об этом не подумала.
— Ну, я бы не стал беспокоиться, — сказал инспектор Крэддок. — Вы правильно поступили, что приехали ко мне и все рассказали. Я наведу справки, но мне кажется вероятным, что нет никакой связи между женщиной, которая написала письмо и которая, вероятно, пыталась выманить у вас деньги, и женщиной, чей труп нашли в саркофаге.
Эмма встала и с облегчением вздохнула.
— Я так рада, что рассказала вам... Вы были так добры...
Крэддок проводил ее до двери, потом позвонил детективу-сержанту Уэтероллу.
— Боб, у меня для вас есть задание. Сходите по адресу Элверс-кресент, дом десять. Возьмите с собой снимок убитой женщины из Ратерфорд-холла. Посмотрим, что вы сможете узнать о женщине, называющей себя миссис Крэкенторп — миссис Мартина Крэкенторп, которая или жила там, или заходила за письмами, между, скажем, пятнадцатым декабря и концом месяца.
— Хорошо, сэр.
Крэддок занялся другими делами, которые ждали его внимания на письменном столе. Во второй половине дня он отправился к театральному агенту, с которым дружил. Его расспросы ничего не дали.
Позже, когда инспектор вернулся в свой кабинет, он нашел на письменном столе телеграмму из Парижа.
Ваши сведения могут относиться к Анне Стравинской из «Балета Марицкой». Предлагаю вам приехать. Дессэн, префектура.
Крэддок вздохнул с большим облегчением, и лицо его прояснилось.
Наконец-то! Конец, подумал он, сказке о Мартине Крэкенторп... Инспектор решил отправиться ночным паромом в Париж.
I
— Так любезно с вашей стороны пригласить меня на чай, — сказала мисс Марпл Эмме Крэкенторп.
Сегодня она выглядела особенно мягкой и пушистой — просто образец милой старой дамы. Мисс Марпл широко улыбалась, глядя вокруг себя: на Гарольда Крэкенторпа в темном костюме хорошего покроя, на Альфреда, с очаровательной улыбкой предлагающего ей сэндвичи, на Седрика, стоящего у камина в потрепанной твидовой куртке и хмуро взирающего на остальных членов семьи.
— Мы очень рады, что вы смогли прийти, — вежливо ответила Эмма.
Не чувствовалось ни намека на ту сцену, которая разыгралась в тот день после ланча, когда Эмма воскликнула:
— Боже мой, я совсем забыла... Я сказала мисс Айлзбэр-роу, что она может сегодня пригласить к чаю свою старую тетушку.
— Отмени приглашение, — резко сказал Гарольд. — Нам еще о многом нужно поговорить. Нам здесь не нужны посторонние.