Так в послании к Евреям 9:9 Скиния превращается в притчу о неспособности усовершенствовать совесть.
Она есть образ (παραβολή) настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего… (Евреям 9:9)
А в том же послании 11:17—19 Исаак становится притчей для Авраама. Притчей о грядущем воскресении.
Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного, о котором было сказано: в Исааке наречется тебе семя. Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование (παραβολή). (Евреям 11:17—19)
Немаловажным аргументом в пользу нашей точки зрения будет также значение предлога διά из 13 стиха нашего текста.
потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют… (От Матфея 13:13)
В синодальном тексте использован союз «потому», в греческом тексте немного иначе. Там стоит фраза «из-за того», т.е. предлог διά, что значит «из-за» и указательное местоимение τοῦτο.
Таким образом, идея предлога διά — не «для того», а «по этой причине». Иисус объясняет не цель, а причину.
Слепота и глухота — это причина говорения притчами, а не цель.
У Бога нет цели оглушить и ослепить людей. Наоборот, их слепота и глухота побуждает Бога к изобретательности. Глухим и слепым нужно Истину упростить… Притча — не усложнение, а упрощение Истины…
Принцип литературного контекста и авторского замысла
Мы приходим к выводу, что Иисус не просто цитирует здесь Исайю, а использует принцип sensus plenior. Господь наполняет новым смыслом древнее пророчество.
Мы рассуждаем так:
В оригинальном еврейском тексте пророк Исайя действительно должен был ожесточить людские сердца.
Приведём эти стихи в новом переводе МБО:
Ис. 6:10 Ожесточи сердце этого народа, закрой их уши и сомкни им глаза, чтобы они не смогли увидеть глазами, услышать ушами и понять сердцем, чтобы не обратились и не получили исцеление.
Народ Израильский во времена Исайи должен был вкусить всю тяжесть Божьего суда. Время для покаяния уже истекло. Покаяться было уже невозможно. Исайя в то время пророчествовал не для спасения Израиля, а для возвещения над ними Божьего суда.
Но уже в стихах с 11 по 13 той же главы Исайя спрашивает, доколе это продлится?
Господь даёт понять пророку, что проклятие продлится до времени окончания опустошения земель Израиля, но даже и тогда есть надежда для истинно верующего «святого семени».
Но Матфей приводит слова Иисуса, произнесённые по-гречески. И в словах Иисуса уже нет императивов. Он наполняет текст Исайи совсем иным содержанием. Вот как переводит этот текст еп. Кассиан: